Эжени флиртовала… Женщины времен Июльской монархии - Ги Бретон (1965)

Опустив голову, она призналась, что пять лет жила с женатым мужчиной, от которого у нее есть сын. Луи-Наполеон улыбнулся:

— Ну и что же! У меня даже два сына. Два бастарда. Они родились, когда я находился в крепости Ам. Это плоды моего плена. Так что у нас теперь трое детей.

Мисс Говард, как и все женщины ее типа, отличалась быстротой мышления. Она мгновенно поняла, что интерес принца к ней может привести ее к большим высотам. Она знала, что, несмотря на два провала, Луи-Наполеон не утерял своего огромного престижа, что самые значительные лица Англии относились к нему с почтительной симпатией и что политические деятели, информированные на уровне Дизраэли, видели в нем будущего императора французов.

Кровать, на которой она лежала обнаженная поверх одеял и скомканных простыней, казалась ей первой ступенькой к трону.

Поэтому, предложив принцу очередную порцию своих знаний и навыков, она наспех оделась и поспешила к майору Маунтджою-Мартину сообщить, что решила его оставить.

Несчастный раскрыл в изумлении глаза:

— Но почему?

Она объяснила, что ей только что открылась любовь, которую к ней питает Его Императорское Высочество, и что в силу своей натуры она не может разрываться между двумя мужчинами.

Майор был человеком галантным и благородным. Он согласился на разрыв и оставил Херриэт ее состояние, владения, драгоценности и конный выезд.

Через несколько дней Луи-Наполеон покинул скромный отель, где жил до этого, и с великолепной непринужденностью великих мира сего перебрался в роскошное жилище, которое куртизанка недавно сняла на Беркли-стрит.

Его жизнь сразу изменилась. Благодаря состоянию любовницы он теперь мог устраивать приемы, охотиться на лис, разъезжать в экипаже по Лондону, совершать верховые прогулки на прекрасных лошадях, иметь свою ложу в Ковент-Гардене и одеваться как денди.

Ничего удивительного, что такой образ жизни шокировал нескольких людей с принципами, в том числе некоторых французов, с грустью взиравших на претендента на императорский престол, жившего на содержании у дамы полусвета. Одним из этих французов был Алексис де Валон, который однажды написал своей матери во Францию довольно суровое письмо по поводу сына Гортензии:

«Я имел счастье встречать здесь довольно часто принца Луи, одного из тех, о ком вспоминают, когда больше не о чем говорить, одной из тех соломинок, за которые хватаются, когда тонут… Достаточно взглянуть на этого маленького господина, вполне заурядного и пользующегося дурной репутацией, чтобы понять всю беспочвенность возлагаемых на него надежд. Его рост совершенно не соответствует той роли, которую ему хотят предложить. Представь себе маленького господина четырех с половиной футов, уродливого и вульгарного, с огромными усами и свиными глазками. Это что касается лица. А что до морали, так он открыто живет, к стыду английского целомудрия, с актрисой десятого разряда, очень красивой, впрочем, по имени мисс Говард. Такое поведение, из-за которого перед ним постепенно закрываются двери лондонского высшего света, выталкивает его из нормального общества и прибивает к миру бродячих актеров…»

Но ни шутки, ни издевки не смущали Луи-Наполеона. Судьба вывела мисс Говард на предначертанный ей путь, она была красива, умна, богата. Она делала волшебными его ночи, превращала в праздник его дни и была в состоянии, финансируя определенное политическое движение, помочь ему добиться намеченной цели. С какой стати он должен был отказаться от всего этого в угоду буржуазной морали?

В то время как Луи-Наполеон вел ленивое и комфортное существование, Херриэт, верящая в звезду принца, готовила себя к деликатным и одновременно опьяняющим обязанностям имперской советчицы. Чтобы восполнить пробелы своего довольно скудного образования, она наняла преподавателей и стала изучать литературу, историю, искусство, философию.