Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Виктория принялась чистить картошку, сбрасывая очистки в измельчитель отходов под раковиной. Ей в голову пришла одна мысль. Нужно проверить ее прямо сейчас, иначе потом не хватит смелости. Оказалось, что она способна на поступки, требующие мужества, – а ведь раньше даже не подозревала, что настолько сильна духом. Завернув в пленку картофельные котлеты с рыбой, Виктория убрала их в холодильник, закрыла дверь и взяла телефон. Нужно действовать быстро, пока Саломея смотрит телевизор.

Телефон прозвонил семь или восемь раз, прежде чем женский голос резко произнес:

– Да.

Мать Лео. Виктория проглотила ком в горле.

– Эльза, это вы?

– Кто это? – Эльза много лет прожила в Париже и отлично говорила по-французски, но ее австрийский акцент был все еще заметен.

Виктории показалось, будто она стала меньше ростом, и, когда она опустилась на стул, ее ноги дрожали.

– Я рада, что застала вас дома.

Она представила старую женщину в ее элегантных просторных апартаментах в центре Парижа. Виктория ни разу там не была, но легко могла вообразить их: идеальная чистота, множество тяжелых предметов мебели красного дерева, серебро и стекло, повсюду фотографии Лео. Все начищено до блеска. Тишина. Виктория представила ее руки: набухшие синие вены под мертвенно-бледной кожей и тонкие пальцы, обезображенные артритом.

– Что тебе нужно? – резко произнесла Эльза.

Между ними никогда не было дружеских отношений, но все же такая неприкрытая ненависть в голосе неприятно удивила Викторию. Она расправила плечи с намерением пресечь подобное отношение к себе.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась она с наигранным энтузиазмом.

– Вполне сносно для моего возраста. А мне девяносто пять.

– Я рада! – Виктория уже собиралась начать вступительную речь о детях, погоде и своем самочувствии, но Эльза перебила ее:

– Ты ведь звонишь не для того, чтобы справиться о моем здоровье? Что ты хотела?

Виктория набрала полную грудь воздуха. Что ж, пусть будет так!

– Лео не оставил завещания!

Возникла пауза, но короткая.

– Меня это не удивляет. Его нельзя было назвать практичным человеком. Ни деньги, ни вещи Лео не интересовали! Только музыка!

Виктория сжала трубку в руке.

– Эльза, у него не было денег, – тихо промолвила она. – Я проверила его банковские счета. Там пусто.

– И что? – Голос Эльзы звучал резко, с металлическими нотками. – Ты ожидала чего-то другого? Что у него где-нибудь припрятаны миллионы? Деньги утекали у него сквозь пальцы, как вода. Он был чрезвычайно расточительным. Ты не могла этого не знать!

Виктории хотелось обвинить старуху в том, что ей безразличны внуки! Она ведь даже не задумалась о том, что это могло означать для них! Но решила промолчать. Если она сейчас возмутится, то не услышит ответов на свои вопросы.

– Это ставит нас в очень тяжелое положение, – спокойно продолжила она. – Лео был основным кормильцем.

Эльза фыркнула:

– Кормильцем? Он был вундеркиндом, виртуозным скрипачом и всемирно известным дирижером.

Виктория вздохнула:

– Я не имела в виду, что он кормил всех нас в буквальном смысле. Просто это такое выражение в английском языке. Оно означает, что Лео в нашей семье зарабатывал больше всех. И обеспечивал детей…

– Я знаю значение данного слова, – усмехнулась Эльза.

Виктория представила ее сухие губы и сморщенную, как пергамент, кожу, плотно обтягивающую скулы.

– Разве его работа – обеспечивать вас? Он создавал прекрасную музыку. Это было его призванием!

Виктория выглянула в окно, где на ветру медленно покачивался бамбук.

– Вы ведь знаете, что он по-настоящему любил нас, – сказала она.

– Не обманывай себя! Он любил только свою музыку!

Глаза Виктории наполнились слезами, но она не сдавалась. В последнее время ей столько всего довелось пережить, что мало что могло вывести ее из себя.