Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Кэт обратила внимание, что Трейси нарядилась. Надо же, а она и не заметила! На ней был черный топ с глубоким вырезом, который открывал татуировку, крошечного ангела, на левой груди. Желтые волосы распущены, глаза накрашены в стиле Клеопатры: верхние и нижние ресницы подведены черным карандашом, и нижняя стрелка тянется высоко вверх за контур глаза. Это был странный макияж, но он шел Трейси.

– Разумеется, – устало отозвалась Кэт. – Все будет хорошо, я никуда не собираюсь идти.

Трейси с облегчением вскочила с кровати. Она, как Тигра из книги про Винни-Пуха, не могла долго находиться в плохом настроении. Поставив чашку на прикроватный столик, Кэт подошла к окну, где стояла клетка с мышами. Она давно нуждалась в чистке. Родди с надеждой обнюхивал свою миску. Кэт открыла дверцу клетки, достала его и осторожно посадила на ладонь, поглаживая мягкий белый мех. Она успокаивалась, чувствуя под пальцами его теплое маленькое тельце и бьющееся крошечное сердце.

«Хоть ты у меня есть!» – подумала она и, поцеловав мышонка в голову, вернулась в кровать. Там она свернулась клубочком, продолжая держать Родди в ладонях, чтобы он не убежал.

Кэт неплохо чувствовала себя физически. Кровотечение быстро ослабло и сейчас напоминало последние дни месячных. Она рассчитывала, что через несколько дней сможет подняться с кровати, вернется на работу и продолжит жить дальше. Конечно, с учетом того, что она уже никогда не будет прежней.

Кэт пережила вторую потерю подряд. Сначала не стало Лео, а теперь она потеряла последнюю его часть – ту, которую носила внутри. Трудно поверить, что совсем недавно она думала о том, не прервать ли ей беременность. Видимо, случившееся явилось наказанием за подобные мысли. Она чувствовала себя так, словно ее приговорили к пожизненному заключению.

Кэт вспомнила о Виктории. Интересно, как она отреагирует на случившееся? Кэт захотелось рассказать ей о том, что произошло. Виктория звонила ей за это время много раз, но Кэт не отвечала. А сейчас она подумала, что забота Виктории была притворством, и прикусила губу. Вот еще один пример того, что никому нельзя доверять.

Когда позвонили в дверь, Кэт растерялась и сидела неподвижно, не собираясь открывать. Но звонки продолжались, и Кэт встревожилась. Она медленно поднялась с кровати и посадила Родди в клетку. Если бы не мама, она бы притворилась, будто никого нет дома. Но Кэт боялась, что пожилая женщина может сделать какую-то глупость, поскользнуться, упасть или еще хуже.

Натянув старую зеленую толстовку, она медленно прошла в темную прихожую, открыла дверь и увидела Джарвиса, взирающего на нее с высоты своего роста. В одной руке у него был букет поникших цветов, а в другой – прозрачный пакет с виноградом.

– Привет! – улыбнулся он. – Я кое-что принес для больной.

Кэт невесело улыбнулась. Придется пригласить его в квартиру.

– Со мной сейчас не особо весело.

– Ты и не должна веселиться, – радостно произнес он с ирландским акцентом. – Я буду говорить за нас обоих.

В холодильнике нашлась банка пива, которую Кэт отдала Джарвису, а себе сделала еще чашку чая. Такими темпами она сама скоро превратится в пакетик заварки.

– Ну что, как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он, усаживаясь на диван. – В магазине тебя не хватает.

Кэт села рядом с ним и подтянула колени к груди, продолжая сжимать в руках чашку.

– Какой-то отвратительный желудочный вирус скорее всего. Или я что-то съела. К понедельнику со мной все будет в порядке.

Джарвис внимательно взглянул на нее.

– Ты ужасно выглядишь!

– Спасибо.

Она не станет рассказывать ему о выкидыше, потому что это ее личное дело. В довершение всех неприятностей, утром еще одна редакция отказалась публиковать ее рассказ. Только этого ей сейчас не хватало! Об этом она ему тоже не скажет.