Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

На фотографиях, сделанных в то время, у Амундсена лицо игрока в покер, которому выпал настоящий джокер. Храня свою тайну, он получал мрачное удовольствие, поскольку верил в слова Ибсена о том, что «всех сильнее в мире тот, кто стоит от всех отдельно».

Амундсену приходилось следить за каждым своим шагом и взвешивать любое сказанное слово, ведь один-единственный случайный промах мог расстроить всю игру. Он уехал из дома и возвращался туда в самое разное время – без предупреждения, без системы, – неожиданно для всех. Где и почему он прятался, не знал никто. Он отказывался говорить по телефону – и вообще был странно неуловим. Для всех, кроме нескольких самых близких ему людей, его никогда не было дома. Особенно Амундсен опасался Нансена. Ему казалось, что Нансен первым остановит предприятие, если узнает правду.

Амундсену все время приходилось быть начеку не только в общении с посторонними людьми – точно так же он вынужден был хранить этот секрет и от своих: пока что они должны были думать, будто отправляются на север. Исключением был только лейтенант Торвальд Нильсен, второй человек в команде.

Когда в январе 1910 года Нильсен приступил к своим обязанностям, Амундсен при условии сохранения тайны раскрыл ему свои истинные намерения. Это было неизбежно. Нильсен был штурманом «Фрама», он должен был заранее знать, куда они идут, чтобы успеть подготовиться.

Дело в том, что после Мадейры они уже больше не должны были заходить в порты. Исключение могли составить разве что какие-то отдаленные острова, где можно было набрать воды. А далее предстояло идти без остановок до самого Китового залива – расстояние в целых 14 тысяч миль. Идея Амундсена состояла в следующем: если его истинные намерения будут преждевременно раскрыты, он будет обходить стороной все цивилизованные места из страха наложения ареста на имущество со стороны кредиторов и правительства. Необходимо было избегать тех мест, где есть консулы, журналисты, адвокаты, телеграф и судебные постановления.

Нильсену также приходилось работать скрытно. Например, он не мог напрямую заказать карты Антарктики. И уж точно не у местных посредников, потому что известия об этом распространились бы повсюду с быстротой молнии. Вместо этого под каким-то благовидным предлогом он получил их через норвежское посольство в Лондоне. В то время это не вызвало никаких подозрений.

Одной из самых больших угроз для сохранения тайны Амундсена оставался дом для зимовки, который он создал с помощью плотника по имени Йорген Стубберуд, перестраивавшего его собственный жилой дом. Когда Стубберуд услышал об «экспедиции к Северному полюсу», он

выразил горячее желание присоединиться к ней – [Амундсен] был таким приятным и легким работодателем, давал понятные инструкции и никогда не суетился из-за пустяков: «Сделай, когда сможешь», – обычно говорил он.

Стубберуда приняли в команду и после подписания контракта поручили построить дом для зимовки. И снова во главу угла был поставлен вопрос специализации. Стубберуд знал, как строить жилье для сурового климата, чтобы можно было легко транспортировать и собирать заранее приготовленные секции.

Удивительно, что у Стубберуда не возникло никаких подозрений, даже когда он узнал, какое именно жилище ему предстоит построить. Чтобы завуалировать свои намерения и избежать неудобных вопросов, Амундсен говорил журналистам и всем, кто интересовался данным вопросом, что это будет «дом для наблюдений» на паковом льду Арктики. Однако этот дом представлял собой большое прочное строение с отдельной кухней, мебелью – столом и койками – и даже линолеумом на полу, явно спроектированное для долгого проживания. Оно вряд ли подходило для экспедиции, у которой домом обычно служит корабль. Но Стубберуд под влиянием силы личности Амундсена поверил в эту историю и продолжал считать, что готовится к экспедиции на север.