Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Итак, на следующее утро Гран и Скотт сели в поезд, идущий до Фефора. Затем они пересели в сани, запряженные лошадью, и доехали от железнодорожной станции Винстра до Фефора. Гран очень серьезно отнесся к роли знатока благородного искусства катания на лыжах. Едва они добрались до начала первого подъема, Гран спрыгнул с саней, встал на лыжи и, по его собственным словам, тут же «подметил, какое большое впечатление произвело на Скотта» то, как он смог подняться на самый верх.

На следующий день на замерзшем озере возле отеля готовили к проверке мотосани, заранее отправленные в Норвегию. Рычаги управления находились в руках у механика Шеклтона Бернарда Дэя, который стал первым водителем Антарктики. Там же присутствовал и представитель производителя двигателей «Вулсли мотор компани», наблюдавший за ходом испытаний. Компанию им составил Скелтон, теперь инженер-коммандер, занимавшийся оборудованием британских подводных лодок дизельными двигателями, но, по настоятельному призыву Скотта, сумевший найти время, чтобы возглавить проект по изготовлению и испытанию мото-саней.

Вскоре после завтрака тишина гор была нарушена рокотом и хлопками одного из первых бензиновых двигателей: монстр резво пополз по снегу, приветствуемый небольшой группой отдыхающих. Люди карабкались на сани, висли на них, бежали за ними на лыжах. Это чудо длилось ровно четверть часа. Неожиданно раздался громкий треск, и мотосани резко остановились, словно лошадь, отказавшаяся брать барьер, – и Бернард Дэй вылетел из них головой в снег. Сломалась ось. Зато теперь Гран мог продемонстрировать возможности лыж. Времени оставалось мало, Скотту нужно было возвращаться в Лондон. Отремонтировать мотосани можно было только в мастерской, расположенной в долине. Гран закрепил за спиной вышедшую из строя деталь – и со свистом умчался на лыжах вниз, демонстрируя прекрасный гоночный стиль. Скотт не поверил своим глазам, когда он вернулся через пять часов, пройдя на лыжах около десяти миль, – при этом ему пришлось спуститься и подняться обратно на высоту тысячи футов с отремонтированной осью весом в двадцать пять фунтов.

Ось заменили, и весь день мотосани триумфально громыхали, двигаясь туда-сюда со скоростью четыре с половиной мили в час и с тремя тоннами груза в кузове. В таком темпе пройти весь Барьер от пролива Макмёрдо можно было за пятьдесят пять часов непрерывного движения. Скотт пребывал в прекрасном настроении. Гран вспоминает, как они шли на лыжах через озеро:

Скотт внезапно остановился и предложил мне подумать о том, чтобы отложить свои антарктические планы и отправиться вместо этого с ним на юг. Я решил, что ослышался, но когда Скотт объяснил, что только сейчас впервые понял, как много значили бы для него и для экспедиции в целом правильно используемые лыжи, я поверил, что он говорит серьезно-.

Закономерно, что только через десять лет после начала работы в Антарктике Скотт добрался до истоков лыжного спорта и увидел лыжи в их родной стихии. Человек, которого все вокруг считали полярным экспертом, до поездки в Фефор ни разу не видел, как нужно правильно передвигаться на лыжах! Конечно, он первым оказался в сердце Антарктики, но Гран стал первым опытным лыжником, которого Скотт увидел в движении.

Гран с удовольствием продемонстрировал ему способ катания с двумя палками, а также то, как они позволяют лыжнику скользить без усилий по снегу – и подниматься в гору почти с удовольствием. Это открытие совершило настоящий переворот в мыслях Скотта. Прежде он знал только об устаревшем способе опоры на одну палку и никогда не видел, как используют две. А между тем неутомимый Гран продемонстрировал ему и другую новинку – очень устойчивые ботинки и крепления, позволяющие хорошо контролировать лыжи.