Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Но в тех случаях, когда точность была важна, Амундсен оказался весьма дотошным. Нет никаких сомнений в идентификации им всех главных ориентиров, таких как ледник Акселя Хейберга, гора Фритьофа Нансена, гора Дона Педро Кристоферсена, «Лавка мясника», плато Нильсена. Когда весь этот район был окончательно нанесен на карту, рассчитанные им координаты «Лавки мясника» оказались точными вплоть до мили, а между тем они были отмечены и нанесены на карту на основании измерения широты и азимута горы Фритьофа Нансена. Тот факт, что после выхода из Фрамхейма– то есть уже 400 миль – Амундсен при расчете широты зависел только от показаний компаса и путемера, – это, по любым стандартам, потрясающая точность. Однако в то время, не имея карты или хотя бы чужих следов, по которым можно было идти, он этого не знал.

В данном вопросе Амундсен демонстрировал потрясающую веру в себя, двигаясь на юг по компасу и слепо доверяя своим инструментам, в то время как незнакомый ландшафт вокруг него обволакивала пелена тумана. Но в определенный момент что-то начало влиять на стрелку компаса – и он отклонился к востоку.

Увиденное 29 ноября в просвете тумана и метели удивило Амундсена: вначале открылась отдельная группа горных пиков вокруг Северного ледника, а затем, еще дальше, внезапно появилось то, что он назвал «колоссальной горой». На самом деле в поле его зрения снова показалось плато Нильсена, но уже под другим углом – и поэтому неузнанное. Но «величайшим и самым неприятным сюрпризом, – написано в его дневнике, – стал мощный ледник… прямо по курсу». Тем не менее называть его ледником было неправильно. Скорее, это была область напряжения и возмущения ледяной шапки – что-то вроде порогов на горной реке. Здесь, на отметке 86°21′ южной широты, всего в 200 милях от полюса, он заложил еще один склад, облегчив таким образом каждые сани до веса в двадцать пять килограммов. Они взяли азимут гор, чтобы зафиксировать свою позицию, а затем продолжили движение. Амундсен решил следовать компасу и пойти прямо через лежавшее на их пути препятствие. Вскоре он пожалел о сделанном выборе.

Лед нельзя назвать неподвижной твердой субстанцией. Он медленно движется, как чрезвычайно вязкая жидкость, но его незаметное человеческому глазу движение ощущается постоянно, что придает Антарктике еще больше тайной жизни и мощи. Ледяная шапка находится в постоянном движении, и Амундсен оказался как раз в той точке, где она начинает своими ледяными лавами переливаться через край и переходить в Барьер, находящийся внизу. Этот ледяной поток считается одним из наиболее мощных в Трансантарктических горах. Амундсен, конечно же, этого не знал, но довольно скоро понял, что попал в какое-то необычное и очень опасное место. Он запутался в паутине расщелин и, кроме того, был задержан туманом. С огромным трудом удалось найти нетронутый участок льда для того, чтобы поставить палатку и разместить собак, после чего Амундсен с Хелмером Ханссеном пошли вперед для поиска дороги.

Им преграждала путь опасная и трудная помеха. Но Амундсен никогда не опускался до жалости к себе. В его дневнике не встретишь нытья и отчаяния– одно лишь трезвое признание, что, кроме себя, ему винить некого, и сожаление о том, что был невероятным ослом. В такие моменты этот документ читать очень забавно.

Связанные друг с другом веревкой Амундсен и Хелмер Ханссен вслепую пробирались между трещинами и сераками. Туман приподнялся и открыл их взорам зловещий хаос разрушенного и растрескавшегося льда, наведя Амундсена на мысль о том, что это последствия какого-то древнего катаклизма. «Я рад, – шутливо заметил он, – что не оказался здесь, когда это произошло».