Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

На примере Скотта Амундсен понял, что, если судьбы людей сплелись, их уже нельзя распутать. Он и так жил с ощущением вины за смерть Хьялмара Йохансена и осознавал свою, пусть даже частичную, ответственность за то, что Нобиле снова направился во льды. Ведь после их ссоры Нобиле хотел реабилитироваться и стремился к подвигу. Амундсен боялся, что теперь чаша весов склонится не в его пользу – и он будет признан виновным. Он не хотел, чтобы на его совести оказалась еще одна жизнь. Публично Амундсен заявил, что хочет отправиться спасать Нобиле в качестве жеста примирения, но своему другу признался, что не сможет вынести еще одного обвинения в трусости, как после первой попытки его арктического полета. Эта пьеса разыгрывалась на открытой сцене. Амундсен присутствовал на официальном обеде, когда раздался первый призыв помочь Нобиле. «Готов!» – сказал он, и эти слова попали в газеты. Такой шаг отрезал ему все пути к отступлению. Теперь нужно было что-то делать, он не мог просто бездействовать, смотреть и ждать.

Итак, если никто не хочет, чтобы Амундсен искал Нобиле, он сделает это сам. Решившись, он яростно взялся за организацию частной спасательной экспедиции. Увы, его снова остановили деньги. Он с радостью потратил бы все свои средства, до последнего, на это предприятие, но пока всего лишь перестал быть несостоятельным должником, не более того.

Снова он познал унижение, необходимость просить и надоедать. Он сидел дома, смотрел на фьорд, где когда-то швартовался «Фрам» и, бессильный изменить что-либо, ждал, пока телеграммы летали взад и вперед, а рация в углу сообщала о том, что спасательные экспедиции отправляются на поиски одна за другой.

Итальянский журналист, посетивший Амундсена в это время, описал его как тревожного и погруженного в свои мысли человека. В ходе разговора Амундсен вспомнил жизнь в полярных льдах и сказал:

Ах, если бы Вы знали, как там прекрасно, вот где я хотел бы умереть. И желаю только одного, чтобы смерть… пришла ко мне во время выполнения высокой миссии, быстрая, без мучений.

Несколько дней спустя старый товарищ Амундсена Сверре Хассель, один из тех четверых, которые стояли с ним на Южном полюсе, приехал к нему в гости и умер прямо во время разговора.

Амундсен жаждал действий, и многие люди чувствовали, что его бездеятельность является национальным позором. По просьбе одного норвежского бизнесмена, находившегося в Париже, французское правительство за одну ночь решило вопрос о предоставлении Амундсену гидросамолета с пилотом и полной командой. Так сильна была по-прежнему магия имени Амундсена. Но это был избыточный шаг, поскольку в воздухе на тот момент уже находилось по меньшей мере двадцать самолетов, плюс целый флот кораблей на подходе. Однако поиски Нобиле стали международной схваткой, престижным предприятием, самостоятельной целью, а потому правительство Франции, как и все остальные, надеялось заработать на этом деле дивиденды для роста своей популярности.

Через два дня французская машина «Латам» с серийным номером 47 уже была на пути в Берген, расположенный на западном побережье Норвегии. Амундсен выехал туда ночным поездом из Осло 16 июня. На платформе его провожала целая толпа, и, когда поезд тронулся, Амундсен, стоя у окна, долго махал рукой, пока люди не исчезли из вида. Ровно двадцать пять лет назад в этот же день он отправился в экспедицию к Северо-Западному проходу.

Рано утром в понедельник, 18 июня, Амундсен приземлился в Тромсё, обнаружив там шведский, финский и итальянский гидросамолеты, которые направлялись на Шпицберген с одной и той же миссией. Шведский пилот предложил всем остальным подождать один день, чтобы вместе пересечь опасное Баренцево море. Отказался только Амундсен. К этому моменту с Нобиле была установлена радиосвязь. Он потерпел крушение и теперь с несколькими спасшимися спутниками находился на льдине к северу от Шпицбергена. Начиналась гонка: кто первый доберется до Нобиле и подберет его.