Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

В конце мая 1902 года Амундсен завершил все дела в Тромсё и отплыл на «Йоа» в Христианию. Там он переключил свое внимание на пеммикан – проверенный временем рацион полярников. Его придумали индейцы племени кри из Северной Америки, и состоял он из постного сушеного и растертого в порошок мяса, смешанного с топленым жиром. До изобретения дегидрированной пищи это был наиболее концентрированный из всех доступных продуктов.

И снова Амундсен выразил свое недоверие коммерческой продукции. Он отыскал заброшенную пекарню и отправил туда Ристведта, чтобы приготовить партию пеммикана нужного качества. Друг Нансена, профессор университета Христиании Софус Торуп, контролировал этот процесс.

Тем временем Амундсен ухитрился найти время для занятий проблемами магнетизма. Летом 1992 года он сопровождал Алекса Стина в исследовании магнитных явлений на севере Норвегии, а потом вернулся в немецкую обсерваторию по изучению процессов земного магнетизма и прошел обучение в такой же обсерватории в Потсдаме, занимаясь с учеными, изготовившими для него измерительные приборы. В октябре он получил сертификат-, давший ему право командовать любыми иностранными судами под норвежским флагом. До этого момента Амундсен мог плавать в качестве капитана лишь в пределах своих территориальных вод, теперь же он мог вести «Йоа» сколь угодно далеко.

Из Германии Амундсен на «Йоа» вернулся в Норвегию. Вскоре туда же на «Фраме» прибыл и Отто Свердруп, проведя четыре года в Канадской Арктике. Свердруп был верным спутником Нансена и во время первого перехода через Гренландию, и во время дрейфа «Фрама» во льдах. А в этот раз он сам уже стал капитаном корабля. После высадки в Норвегии он принял командование «Фрамом» и возглавил экспедицию, в результате которой открыл и нанес на карты около 300 тысяч квадратных километров новых земель, что равнялось всем территориям, изученным всеми экспедициями за предшествующие 60 лет, – но Свердруп осуществил это с гораздо меньшими затратами.

Огромным достижением Свердрупа стало усовершенствование техники полярных путешествий. Он продолжал изучать и тестировать методы, впервые примененные Нансеном, благодаря чему выяснил, как совмещать в пеших переходах собачьи упряжки с лыжниками, и выявил возможности их максимального взаимодействия.

Свердруп и его спутники не попадали в приключения, в их действиях отсутствовал героизм. С легкостью, хотя и не без усилий, они изучили ту же страну, которая вселяла ужас в души их предшественников, принося им одни несчастья. Это был интересный урок для тех, кто хотел учиться. Амундсен хотел. Свердрупу удалось многое. Он доказал, что лыжи можно использовать на большинстве видов снежного покрова и морского льда. Он убедительно продемонстрировал, как нужно двигаться на лыжах вслед за собачьими упряжками, вместо того чтобы ехать на нартах. И такой способ передвижения впоследствии позволил экспедициям перевозить большие грузы. Свердруп показал, что европейцы способны научиться управлять собаками не хуже эскимосов. Весь опыт его первого путешествия на «Фраме» говорил о том, что хаски из Гренландии лучше сибирских собак. Он вообще многое знал о собачьей психологии. Отношения между собакой и возницей должны были быть равными: собака – не лошадь, она партнер, а не вьючное животное. С хасками полярная пустыня становилась комфортной. Эта собака – настоящий товарищ, забавный, трогательный, иногда несносный, но умеющий развлечь любого человека.

«Ох уж эти собаки, – любил повторять Свердруп. – Именно они придают полярному путешествию изюминку, без них оно было бы действительно мрачным».

Амундсену повезло, что Свердруп вернулся именно в то время. Ведь он мог рассказать о собаках все, что знал сам. И Амундсен понял, что с помощью этих животных добираться до Северного магнитного полюса легче всего, но он не имел такого опыта путешествий. Это не практиковалось в Норвегии. На «Бельжике» тоже не было собак. В обращении с собачьими упряжками Амундсен оставался абсолютным новичком.