Когда караван упряжек скрылся за горизонтом, Амундсен вернулся на «Йоа», прибыв туда 25 марта. Он покинул стоянку в третий раз 6 апреля. Весна, наконец, началась – близился настоящий старт к полюсу. Теперь в качестве напарника вместо Хелмера Ханссена он взял с собой Педера Ристведта. Ханссен лучше управлялся с собаками, но целью этого путешествия были магнитные наблюдения, и Ристведт мог помочь там, где не справился бы Ханссен. Как заметил Амундсен, «такая перемена могла вызвать досаду, так делать нежелательно. Но сейчас выхода нет».

Полярная экспедиция всегда становится ценной школой путешествий для ее участников. Члены экспедиции Амундсена не стали исключением. На такой короткой дистанции в девяносто миль они столкнулись с полным набором трудностей и препятствий. Снег был влажным и липким, морской лед таял, образуя борозды, которые то и дело преграждали дорогу, испытывая терпение людей и собак. Стоял густой туман. Ветер сбивал с ног, солнце нещадно обжигало, как бывает только в высоких широтах, где снег и лед фокусируют его лучи под малым, болезненным для глаз углом.

Вначале Амундсен и Ристведт двигались в компании своего старого приятеля Тераию. Но на исходе второго дня Тераию повернул назад, чтобы воссоединиться со своими сородичами на летних охотничьих землях племени. Норвежцы остались вдвоем. «Теперь, – заметил Амундсен, – идти стало чрезвычайно трудно, ведь впереди не было ни единой живой души».

Тут он в полной мере оценил то, что наблюдал во время миграции нетсиликов. Кого-то из эскимосов посылали бежать впереди собак, чтобы раззадоривать их. Причина была очевидна – даже обученные собаки не любили устремляться в пустоту (чувствительные натуры, что и говорить). В прошлый раз это не так бросалось в глаза благодаря благоприятной обстановке и таланту Хелмера Ханссена. Теперь ситуацию надо было спасать. И Амундсен быстро принял единственно правильное решение. Он пошел впереди, в авангарде, а собаки побежали за ним по пятам, Ристведт следовал позади. «Это было чрезвычайно изнурительно», – написал Амундсен в конце дня, не забыв упрекнуть себя в том, что они прошли всего десять миль. Увы, перфекционисты крайне редко признают собственные достижения.

После того как на Матесон-Пойнт – восточном берегу Земли Короля Уильяма – они погрузили на свои сани основной запас провизии, собаки везли 500 килограммов груза, каждая по 55. Это было больше их собственного веса – в любых обстоятельствах достойная уважения выносливость. В тот день каждый шаг давался особенно тяжело. Снег был рыхлым, поэтому собаки (и люди) проваливались, полозья саней прилипали к насту – и их приходилось тащить волоком. Тем не менее собаки тянули свой груз не просто хорошо, а охотно. Амундсен усвоил очередной урок – погонщики разного уровня мастерства могут управлять собаками в различных условиях с той или иной степенью эффективности.

Эскимосы всегда уклоняются от быстрого выполнения распоряжений, что европейцы принимают за малодушие и лень. Амундсен считал иначе. Эскимос не торопится действовать, во-первых, потому, что не хочет вспотеть, ведь пот – враг тепла. Во-вторых, все его существо восстает против необходимости перенапряжения сил. Существует естественный темп работы – и его следует уважать. Для человека со стороны это может показаться необъяснимой инерцией, но для тех, кто понимает особенности местного климата, подобное поведение – показатель здравомыслия.

Амундсен получил главный урок своего полярного путешествия: не следует выходить за рамки тех возможностей, которые даны телу и духу человека или собаки. Это не самый очевидный вывод – и потому цивилизованные люди часто упускают его из виду. Но рациональное сохранение энергии может спасти человека в случае внезапной опасности.