Невеста призрака - Янгцзе Чу (2013)

– Дочка второй жены? – переспросила няня. – Она единственная вышла замуж по любви, хотя разразился громкий скандал. Я это слышала от слуг. К счастью, юноша происходил из хорошей семьи, правда, денег у них все равно не водилось.

– Как ей удалось выйти за него?

– Айя! Проверенным способом, а как же. Она забеременела. Как им удалось слюбиться, не знаю, но обвинили во всем ее матушку. Говорили, поэтому-то вторая жена и умерла.

– Я думала, от малярии.

– Ну да, так говорят. Но я считаю иначе: похоже, она так устыдилась, что потеряла волю к жизни. После ее смерти семейство Лим ощутило вину, так что свадьба состоялась. Парнишка после этого уехал в Гонконг учиться, а Ян Хон родила первенца дома. А когда он вернулся – у нее прибавилось еще двое детей.

Итак, мама Ян Хон купила счастье дочери ценой жизни. Грустная история, но она объясняла разницу в возрасте между ее детьми. Я подумала о прошлой ночи. Ян Хон выглядела воодушевленной, занятой и удовлетворенной. Как я завидовала ее счастливому браку! В конце концов, ничто не было тем, чем казалось.

Я провела день, лежа на ротанговой кушетке в кабинете отца. Плиточный пол там оставался прохладным даже в самую яростную дневную жару. Невозможно было вообразить, как кули ухитряются работать в оловянных шахтах. Смертность оставалась высокой, но они все равно приплывали в набитых битком кораблях из Китая, вместе с индийцами из Мадраса и Ченная, которые высаживались на берег с намерением работать на каучуковых и кофейных плантациях. Часто я гадала, каково это – уплыть отсюда в другие страны. Тиан Бай так поступил, и я бы желала поехать на восток, повидать Молуккские острова, а потом в Гонконг и даже в Японию. Но такие странствия были не для меня.

Я была погружена в эти мысли, когда доставили посылку из дома Лим.

– Что там? – спросила я у принесшей ее няни.

Посылку завернули в коричневую бумагу и перевязали тесемкой. Я взяла ее обеими руками и нахмурилась. После пугающего ночного сна я с подозрением относилась ко всему, что исходило от этой семьи. Но внутри оказался отрез батика, восхитительно изукрашенного цветочным орнаментом синего и нежно-розового цветов. И еще там лежала записка от Ян Хон: «Вы забыли забрать приз за победу в соревновании «ниточка-в-иголочку». Надеюсь снова вас увидеть. С наилучшими пожеланиями…» И так далее.

– Замечательно, – одобрила Ама.

С ее точки зрения, лучшим событием вечера стал тот факт, что я выиграла состязание. Мне пришлось пересказывать событие несколько раз, к ее вящему удовольствию, а вдобавок слушать, как она хвасталась этим нашему повару, Старому Вонгу. Я никогда не преуспевала в женских умениях и подозревала, что пожилая воспитательница от этого страдает.

– Чтение, чтение! – брюзжала она, выхватывая у меня из рук любую книгу. – Попомни мои слова – глаза испортишь!

Как-то раз я намекнула, что шитье грозит тем же самым, но Ама не слушала. Этот отрез ткани был лучшим, что я могла принести домой, не считая свадебного предложения.

Хотя я и не хотела признавать, мне тоже стало приятно. Я встряхнула ткань, и что-то блестящее выпало из складок.

– А это что? – удивилась няня. От ее острого взора никогда ничего не ускользало.

– Карманные часы.

– Это часть твоего приза? – Часы оказались мужскими, медными, с круглым циферблатом и легкими стрелками. – Очень странно. Они даже не выглядят новыми. И с чего бы Ян Хон дарить тебе часы? Это же к несчастью.

Она выглядела сердитой. Мы, китайцы, не любим дарить или получать некоторые предметы из-за суеверий: ножи могут разрезать отношения, носовые платки предвещают слезы, а часы способны отмерить все дни жизни. Если же что-то из этих предметов вручали, получатель обычно платил символическую сумму, чтобы показать – это покупка, а не дар. Однако мое сердце билось так громко, что я испугалась реакции няни. Я была почти убеждена, что видела эти часы раньше.

– Они могли упасть туда по ошибке, – сказала я.