Невеста призрака - Янгцзе Чу (2013)

С медиумом советовался юноша. На нем была широкополая бамбуковая шляпа, полностью скрывавшая лицо, но не стройную фигуру. Подол его старомодного одеяния, хоть и припорошенный дорожной пылью, украшала вышивка серебряной нитью. Ама и я стояли поодаль, ожидая своей очереди. Нянечка держала зонтик из промасленной бумаги, укрывая нас обеих от безжалостного солнца. Струйки пота сползали за мой воротник, а рисовая пудра на лице стала влажной и липкой. Я разглядывала одежду юноши, думая, что за дело так его задержало и отчего он скрывал лицо, если платье столь примечательное. Вышивка изображала облака и туман, и я знала, что, если когда-либо снова ее увижу, – непременно узнаю.

Наконец визитер поднялся. Я заметила, что он дал медиуму маленький ингот в виде очаровательной черепашки. Некоторые говорили, будто оловянные деньги-зверушки изготовлялись во время религиозных церемоний, с чтением заклятий, а их особые формы – это символы жертвоприношений. Однако я увидела только одно – черепашка сверкала, как будто ее отчеканили совсем недавно, несмотря на тот факт, что большей части таких монет исполнилось как минимум несколько веков.

После передачи денег юноша вернулся, чтобы задать еще один вопрос. Я подавила нетерпение. Может, и у него появились проблемы с призраками. Я критически сравнивала его с Тиан Баем. Этот незнакомец был строен и гибок. Хотя я не видела его лица, но хотела узнать, каково оно. Жаль, если он окажется уродливым, с другой стороны, я не могла выдумать иной причины скрывать внешность, если только юноша не изувечен шрамами, как мой отец.

Я опустила глаза, смутившись от того, насколько быстро выучилась любоваться мужчинами. Тут можно было винить разве что краткую близость с Тиан Баем, который сделал меня чувствительной к звуку мужского голоса, к прикосновению его руки. Когда незнакомец наконец попрощался и прошел мимо, он явно попытался заглянуть под зонтик. Ама предупредила попытку, опустив зонтик таким образом, чтобы юноша не смог подсмотреть моей внешности, но он пожал плечами и дерзко отправился далее, позвякивая медяками на поясе.

Медиум повернулась к нам. Один ее глаз был туманно-мутным, а другой уставился на нас ярко и зловеще.

– Спешите, верно? – спросила она. Голос у нее был низкий для женщины, с легким хрипом в конце каждого предложения. Ама поспешила извиниться, но медиум ее прервала: – Не важно. Моя судьба – предсказывать будущее и видеть призраков.

– Видеть призраков! – воскликнула я. Хотя солнце палило, я ощутила дрожь, словно кто-то окунул мое сердце в ледяную воду.

– Да, я могу их видеть, – ответила медиум. – Не очень-то удобно, как по мне, но теперь я к ним привыкла. Не то что вы – а, маленькая мисс?

– Что ты видишь? – спросила няня.

– Сядь, – сказала женщина, вытаскивая пару колченогих бамбуковых скамеечек.

Усевшись, я ощутила себя в буквальном и социальном смысле опустившейся. Только кули и другие плебеи вот так садились на корточки или скамьи на улицах.

– Сколько? – спросила, как всегда, практичная Ама, но медиум не обратила на нее никакого внимания. Она уставилась на меня: правый мутный глаз обшаривал мою фигуру в поисках невидимого. Спустя время она прикрыла глаза и издала длинное приглушенное шипение. Мы с няней поглядели друг на друга. Я скептически заподозрила в этом какой-то акт устрашения клиентов, когда глаза снова открылись и женщина начала сквозь зубы бормотать заклинания. Потом она взяла пригоршню серого порошка и, насыпав на ладонь, сдула в мою сторону. Я страшно раскашлялась. Порошок оказался зернистым и похожим на пепел. Он пристал к лицу и ужасно испачкал перед платья. Я потянулась за платком, но Ама уже вытирала мне лицо своим собственным. Сморгнув пыль, я увидела, что медиум ухмыляется. Я резко встала.

– Слишком легко сдаешься, – промолвила она. – Если сейчас уйдешь, этот парнишка будут преследовать тебя вечно.

– Какой парнишка?