Новая эра Z - М. Р. Кэри (2014)

Но ATLUM ей понадобится позже, не для этих образцов.

В настоящее время она нарезает небольшое количество тканей мозга для слайдов, так тонко, как только может, добавляет каплю красителя к каждому слайду и накрывает его стеклянной пластиной максимально осторожно. Из-за бинтов это занимает больше времени, чем хотелось бы.

Шесть образцов ткани. Пять возможных окрашивающих средств – церий сульфата, нингидрин, Д282, бромкрезол и р-анизальдегид. Больше всего надежд у Колдуэлл на Д282, флуоресцентный липофильный карбоцианин с доказанной эффективностью проникновения в нейронные структуры. Но другие красители она не собирается игнорировать, поскольку имеет их на руках. С помощью любого из них можно добыть ценные данные.

Сейчас было бы логично включить питание электронного микроскопа, который сидит в углу лаборатории, как нерадивое дитя отбойного молотка и Имперского Штурмовика и трилогии «Звездных войн» – весь белый, керамический, гладкий, с изгибами, как у скульптуры.

Но здесь мы опять приходим к отсутствию энергии. Микроскоп не собирается просыпаться и служить ей, пока Паркс не покормит его.

Она переключает свое внимание на спорангии. В лаборатории имеется несколько настраиваемых резервуаров, с двумя круглыми отверстиями на одной стороне. Через отверстия, с помощью резиновых перчаток, можно вставить в резервуар контейнер, отверстия герметично закрываются благодаря механическим регулировкам и гелю-герметику.

После того как спорангии надежно изолированы от остальной части лаборатории в одном из этих резервуаров, Колдуэлл начинает рассматривать их. Она пытается открыть их пальцами в перчатках, но ничего не получается. Их внешняя оболочка жесткая, упругая и очень толстая. Даже с помощью скальпеля это не так просто.

Внутри находится фрактальная пена из спор, смесь маленьких серых пузырей, которые вытекают через отверстие, которое она проделала. Любопытствуя, она засовывает внутрь палец. Нет никакого сопротивления. Даже так плотно укомплектованные споры, кажется, совсем не имеют массы.

В этот момент она чувствует, что больше не одна в лаборатории. Вошел сержант Паркс и молча смотрит на нее. Он небрежно держит в руке пистолет, как будто ничего такого в этом нет и абсолютно нормально ходить с оружием по цивилизованным местам, например лаборатории.

Колдуэлл игнорирует его некоторое время и продолжает тщательно ощупывать внутренности серой тыквы, изучая их.

– Хорошие новости, – замечает она, ее глаза и внимание остаются на содержимом резервуара. – Оболочка спорангия чрезвычайно устойчива к физическим воздействиям. Ни один из тех, что мы видели на земле, не был раскрыт, их невозможно оторвать от основного стебля и открыть голыми руками. Им, кажется, нужен внешний экологический курок, чтобы прорасти и раскрыться.

Паркс не отвечает. Он до сих пор не двигается.

– Вы когда-нибудь рассматривали для себя научную карьеру, сержант? – спрашивает Колдуэлл, по-прежнему стоя спиной к нему.

– Не особо, – говорит Паркс.

– Правильно. Вы действительно слишком глупы.

Сержант смотрит в ее сторону.

– Вы думаете, я что-то упускаю? – спрашивает он. Колдуэлл почти физически чувствует пистолет. Когда она опускает взгляд, он там, в прямой видимости. Сержант держит его обеими руками, готовый стрелять.

– Да.

– Что же?

Она кладет скальпель и вытаскивает руки из перчаток, очень медленно. Затем поворачивается, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Вы видите, что я бледная и вспотевшая. Вы видите, что мои глаза покраснели. Вы видите, что я передвигаюсь медленнее, чем обычно.

– Да, я заметил.

– И вы уже поставили диагноз?

– Док, я знаю то, что знаю.