Один шаг от земли - Гарри Гаррисон (1970)

В Задаре я наконец их увидел. Шоссе здесь дает большой крюк направо, в обход города, и прямо на середине этого крюка находится большая бензоколонка «Югопетрол». В тот самый момент, когда я разглядел ее далеко впереди, из нее, как большой черный таракан, выскочила «Татра». Они остановились, чтобы заправить бак, а может быть, вымыть руки, и дали мне фору, чтобы я смог положить на них глаз. Я пролетел, как пришпоренный, по дуге и выскочил на прямую, которая вела к Масленичному мосту. У меня было много вариантов дальнейших действий, каждый из них, в общем-то, стоил другого. Подъезжая к мосту, я размышлял, который из них выбрать, и тут у меня лопнула правая передняя шина.

Ну, в этот момент я шел за семьдесят, а по-европейски, больше ста десяти километров, так что тут мне могли помочь только хорошие рефлексы, хорошие тормоза — и удача. Меня вертело и мотало по всей ширине дороги, так что, будь на дороге хоть какое-нибудь движение, тут мне и пришел бы конец. Но стремительно удалявшаяся «Татра» была единственным автомобилем в поле зрения, поэтому, проскочив с обочины на обочину, сбив пару столбиков ограждения и подняв тучу пыли, я вкатился на мост, прополз немного, обдирая краску и наконец остановился.

Лопнула? Теперь, когда у меня появилось немного времени, чтобы подумать, я промотал память назад и явственно увидел облачко дыма, появившееся над задним окном «Татры» как раз перед тем, как меня понесло. Или это было потрясающее совпадение, или же у них была сзади проделана бойница, возле которой сидел некто, очень неплохо владевший стрелковым оружием. Ну а в совпадения я не верю.

Долго, наверно, секунды две, я раздумывал об этом и восхищался видом каменного обрыва, уходившего внизу в синюю воду морского пролива, и ярко-оранжевого моста, упиравшегося в известняковый утес на дальней стороне. Очень драматично. Я был совершенно один, и единственными звуками были замиравший вдали гул «Татры» да потрескивание остывавшего двигателя моей машины. Затем я оторвал пальцы от баранки и вытащил домкрат.

Если кто-нибудь затеет, чемпионат мира по замене шин у «Тойоты», то я запишусь в участники. Я бросил инструменты в багажник, врубил зажигание и отправился вслед за тофарисчами, более, чем когда-либо, желая взглянуть поближе на напуганного Свирского. Дорога здесь не походила ни на какое другое место на земле — пейзаж скорее напоминал лунный. Сплошные скалы, к которым кое-где прицепились редкие полумертвые кусты, обрывались прямо в море, а поперек утеса проходила царапина — Адриатическое шоссе. Но я сосредоточился на управлении, а не на пейзаже. «Татру» я больше не видел, хотя и проскочил Луково и Карлобаг, представлявшие собой беспорядочные нагромождения кривобоких серых домов, наглухо запертых от палящего полуденного солнца и похожих на могильные склепы. Отъехав около пяти миль от Карлобага, я увидел двигавшийся навстречу коричневый «Мерседес» и ударил по тормозам так, что они взвизгнули, а покрышки задымились. Развернувшись, я приткнулся в хвост «Мерседесу», который остановился на узкой обочине вплотную к ограждению.

— Привет, умные собаки! — воскликнул я. — Видели недавно какую-нибудь черную «Татру»?

Мартине — я никогда еще не видел, чтобы он улыбался, — печально покачал головой, мол, не видел. Его партнер Бейкер тоже кивнул.

— Они должны были проехать здесь, — сказал я, разворачивая дорожную схему. — Они были всего в нескольких милях передо мной. — Я провел пальцем по схеме и вздохнул. — Вы правы. Они не проезжали. Они свернули в Карлобаге. Они знали, что за ними «хвост», и даже самый тупой из них мог допетрить, что впереди их ожидает делегация. Смотрите.

Я ткнул пальцем в схему.

— Проселочная дорога идет в горы, а затем, за хребтом, соединяется с хорошей дорогой на Госпич. А оттуда они могут прямиком лететь к границе. Им нужно только справиться с первым отрезком пути.

— Первая часть отмечена желтым, — сказал Мартине. — Что это означает?