История твоей жизни (сборник) - Тед Чан (2002)

– А вас, кажется, подобная перспектива тревожит… – заметил Филдхарст. – Этого следовало ожидать – мы с доктором Эшборном поначалу испытывали те же чувства… как и любой, кто над этим задумается. Вряд ли кому-либо понравится идея о том, что людей будут зачинать искусственно. Но можете ли вы предложить альтернативу? – Стрэттон помолчал, и Филдхарст продолжил: – Все, кто знает о работах доктора Эшборна, Дебюсси и Жилля, согласны в одном: другого решения нет.

Стрэттон напомнил себе, что ему следует сохранять бесстрастное отношение ученого.

– И как именно вы представляете использование этого имени? – спросил он.

– Когда муж окажется не в состоянии сделать жену беременной, – ответил Эшборн, – они обратятся к помощи врача. Тот соберет менструальную кровь женщины, выделит яйцеклетку, наложит на нее имя, а затем вернет в лоно.

– У ребенка, рожденного таким методом, не будет биологического отца.

– Верно, однако в данном случае биологический вклад отца имеет минимальную ценность. Мать будет думать о муже как об отце ребенка, поэтому ее воображение снабдит зародыш комбинацией внешности и характера супругов. Это не изменится. И вряд ли стоит упоминать, что наложение имени не будет доступно для незамужних женщин.

– А вы уверены, что в результате родится настоящий ребенок? – спросил Стрэттон. – Я уверен, что вы поняли смысл моего вопроса. – Все трое знали о катастрофических последствиях проведенной в прошлом веке попытки создать улучшенных детей, подвергая женщин месмеризации[17] во время беременности.

Эшборн кивнул:

– К счастью, яйцеклетка весьма специфична в том, что она воспринимает. Набор эонимов для каждого вида организмов весьма невелик; если лексический порядок наложенного имени не имеет близкого соответствия со структурным порядком этого вида, то полученный в результате зародыш окажется нежизнеспособен. Однако и при нашем способе матери будет необходимо сохранять спокойствие во время беременности, ведь наложение имени не сможет защитить будущего ребенка от волнений и тревог матери. Зато селективность яйцеклетки дает нам гарантию, что любой индуцированный зародыш окажется хорошо сформированным во всех отношениях – кроме одного, также очевидного.

– Какого же? – встревожился Стрэттон.

– А вы разве не догадались? Для лягушек, созданных наложением имени, ущербными оказываются только самцы – они стерильны, ибо их сперматозоиды не содержат зародышей. Однако лягушки-самки в отличие от самцов плодовиты, их икру можно оплодотворить или обычным способом, или повторив наложение имени.

Стрэттону сразу полегчало:

– Значит, мужской вариант имени оказался несовершенным. Скорее всего между мужским и женским вариантами есть и другие отличия, кроме одного лишь сексуального эпитета.

– Только в том случае, если считать мужской вариант несовершенным, а я так не считаю, – возразил Эшборн. – Подумайте сами: хотя фертильные самец и самка могут казаться одинаковыми, они радикально отличаются по степени внутренней сложности. Самка с жизнеспособной яйцеклеткой остается единым организмом, в то время как самец с жизнеспособными сперматозоидами представляет собой, по сути, множество организмов – отец и все его потенциальные дети. В этом смысле два варианта имени хорошо совпадают по своему действию, ведь каждое индуцирует единственный организм, однако лишь организмы женского пола могут быть фертильными.

– Я понял, что вы имели в виду. – Стрэттон осознал, что ему пока не хватает опыта в размышлениях о номинациях органической материи. – Вам удалось создать эонимы для других видов?

– Чуть более десятка для различных видов – но мы быстро движемся вперед. Мы только начали работу над именем для человека, и она оказалась гораздо сложнее, чем все предшествующее.

– А сколько номинаторов участвует в работе?