Сталинград - Энтони Бивор (1998)

В первые дни октября наступление развивалось для немцев очень успешно. При поддержке 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга танковые группы быстро продвигались вперед. Еременко попросил у ставки разрешения отвести войска, но не получил его. 3 октября ударные части Гудериана вышли к Орлу – городу, находившемуся в 200 километрах в глубине линии обороны Брянского фронта. Эффект был ошеломляющий. Немецкие танки мчались по улицам, обгоняя трамваи, а прохожие махали им руками, принимая за своих… У Красной армии даже не было времени, чтобы заминировать и взорвать важные оборонные заводы. 6 октября около полудня Еременко вместе со своим штабом едва не попал в плен к немцам – в расположение его командного пункта прорвались вражеские танки. Все линии снабжения были перерезаны. В хаосе следующих дней маршал Буденный, командующий Резервным фронтом, даже потерял свой штаб, а Еременко, получившего ранение в ногу, пришлось вывозить по воздуху.

В Кремле сначала словно не понимали масштабы угрозы. 5 октября поступило донесение: летчик-истребитель видел, что колонна немецких танков длиной больше 10 километров быстро двигается по шоссе к Юхнову, расположенному всего в 150 километрах от Москвы. Но даже после того как второй летчик, посланный на разведку, подтвердил эти сведения, Сталин по-прежнему отказывался верить. Был отправлен третий самолет. Пилот еще раз подтвердил продвижение немецких танков. И это не удержало Берию от желания арестовать летчиков за паникерство, но в конце концов страшное известие все-таки взбудоражило кремлевское руководство.

Сталин созвал чрезвычайное заседание Государственного Комитета Обороны. Он также велел генералу Жукову, решительными и жесткими мерами сумевшему организовать оборону Ленинграда, немедленно вылететь обратно в столицу. Жуков своими глазами увидел царящий на фронте хаос… Сталин приказал ему собрать уцелевшие войска в новый фронт. Все имевшиеся в распоряжении части были брошены на передовую, чтобы сдержать продвижение немцев до тех пор, пока не подойдут резервы ставки. Над Москвой нависла реальная угроза. Свыше 100 000 человек были мобилизованы в народное ополчение, и четверть миллиона мирных жителей, в основном женщины, отправились копать противотанковые рвы.

В ночь на 6 октября выпал первый снег, который быстро растаял, превратив на 24 часа дороги в потоки жидкой грязи. Танковым группам фон Бока все-таки удалось окружить советские войска в двух больших «котлах» – один непосредственно под Брянском, другой под Вязьмой, на дороге, ведущей прямо на Москву. Немцы объявили, что окружили больше 665 000 солдат и офицеров Красной армии и уничтожили или захватили 1242 танка – больше, чем насчитывалось во всех трех танковых группах фон Бока.

«Какое великое удовлетворение для вас видеть такое прекрасное воплощение в жизнь ваших планов!»[75] – написал фельдмаршал фон Рейхенау генералу Паулюсу, своему бывшему начальнику штаба, которому вскоре предстояло сменить его в должности командующего 6-й армией. Однако советские части, даже полностью окруженные, продолжали сражаться почти до конца месяца. «Мы ведем бои за каждый укрепленный пункт, – услышал Паулюс от командира одной из своих дивизий. – Частенько русских не удается выкурить даже огнеметами, так что приходится взрывать все».[76]

В этих боях немецким танкистам также пришлось столкнуться с новым необычным видом «оружия». Это были собаки со странными сумками на спине. Из сумок торчали короткие палки. Сначала танкисты думали, что это собаки-санитары, но они ошиблись. Животные несли на себе заряды взрывчатки или противотанковые мины. «Собаки-мины», выдрессированные по принципу физиолога Павлова, были обучены забираться за кормом под большие машины. Палка, задев за днище, вызывала срабатывание взрывного устройства. Большинство собак оказывалось расстреляно до того, как им удавалось добраться до «корма», но эта зловещая тактика очень нервировала немецких танкистов.