Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945 - Ганс Ульрих Рудель (2011)

В школе мне довелось немного изучать современные иностранные языки, после чего я взялся за классические и овладел греческим и латинским. Мой отец часто переезжал из прихода в приход, и потому образование я получал в Сагене, Ниески, Гёрлице и Лойбане – прекрасных городках Силезии. Каникулы я посвящал спорту, в котором не последнее место занимали мотоциклетные гонки. Летом я занимался атлетикой, а зимой ходил на лыжах – и это заложило основу для моего крепкого здоровья и мощной конституции на всю последующую жизнь. Мне нравилось заниматься всем подряд, и потому я долго не специализировался в какой-то конкретной области. Маленькая деревенька, в которой я окончил школу, не имела спортинвентаря – о нем я знал лишь из газет, – и потому я практиковался в прыжках с шестом, преодолевая веревку с бельем при помощи деревянной подпорки. Позднее, когда у меня появился нормальный бамбуковый шест, я смог взять приличную высоту… В десять лет я отправился в Оленгебирге, в 40 километрах от нашего городка, с полутораметровыми лыжами, подаренными мне родителями в качестве рождественского подарка, в надежде, что во время этого перехода научусь хорошо ходить на лыжах… Помню, как я положил настил на козлы для пилки дров, тщательно проверил, достаточно ли прочно стоит это устройство, затем взобрался на мотоцикл и дал полный газ. Мотоцикл въехал на настил, поднялся в воздух и приземлился далеко не прямо. Но я тут же развернулся, чтобы совершить свое воздушное путешествие еще раз. Мне тогда не пришло в голову, что для подобных трюков нужен точный расчет. Своей бесшабашностью я очень огорчал отца, а учителей замучил проказами. Когда я подрос, встал вопрос о моем будущем. Одна из моих сестер изучала медицину, и большие расходы на ее учебу не оставляли мне надежд получить диплом гражданского пилота, потому я решил стать спортивным инструктором.

Неожиданно создаются люфтваффе, и им требуется большое число обученных офицеров резерва. Поскольку я не блистаю успехами в школе, то не могу надеяться пройти трудные вступительные экзамены. Несколько моих знакомых, старше меня по возрасту, пытаются поступить, но их постигает неудача. Из шестисот претендентов отобрано лишь шестьдесят, и я даже и не мечтаю оказаться в числе десяти процентов счастливчиков. Судьба, однако, выбирает именно меня, и в 1936 году я получаю извещение о зачислении в военную школу в Вилдпарк-Вердере. Прибыть туда я должен в декабре. До этого мне предписано два месяца проработать вместе с другими курсантами в Службе труда, после чего нас направляют в Вилдпарк-Вердер для интенсивной учебы. Шесть месяцев нас тренируют как простых пехотинцев; самолеты курсанты видят лишь с земли, провожая их тоскливым взглядом. Ограничивать себя приходилось во многом. Нельзя ни пить, ни курить; отдыхом считаются физические упражнения и спортивные игры. Никаких отпусков в город не было. На молочной диете моя фигура постепенно теряет свой атлетический вид. Но неудовлетворительных оценок по военной и физической подготовке у меня нет, и непосредственный командир, лейтенант Фельдман, мной доволен. Однако кое-что мне не удается, и у меня складывается репутация человека «со странностями».