Чуть ранее в тот же день я сбросила на пол все, что стояло на полках в моей ванной. Пытаясь достать с полки одну вещь, я ее опрокинула. Все стоявшее на полке упало, губная помада лежала в раковине, тюбики с тушью для ресниц рассыпались по полу. Я быстро подняла руку, чтобы остановить лавину, но задела край зеркала, который был уже давно отбит и ждал того, как меня порезать. В результате у меня на руке появился глубокий порез. Я попыталась скрыть эту рану, но он ее заметил и прикоснулся к ней подушечкой большого пальца.

– Что случилось? – снова спросил он.

– Небольшой несчастный случай.

– Еще один? – В его заботе проскользнула подозрительность, от которой меня передернуло.

– У меня все в порядке, – сказала я. Тогда у меня еще была работа. Все находилось в состоянии равновесия, которое он мог только нарушить.

– Ханна, нам надо поговорить. Это ненормально.

Я выдернула из его ладони руку и прошипела:

– А что является нормальным? Может быть, ты сам ненормальный.

Хотя он был, конечно, прав. Все, что происходило, не было нормальным. Все разваливалось. Доказательством этому служило мое тело и эта рана, которую он потрогал пальцем.

Мы сидели в баре и пили почти до рассвета.

– Оставь меня в покое, – сказала я ему и начала открыто «клеить» совершенно незнакомого человека, лицо которого сейчас даже и не вспомню и который никак не поддавался моим чарам. Я пригласила этого незнакомца на танец. Джулиан даже после этого не ушел. Но в конце концов, после того как я достаточное количество раз сказала: «Оставь меня в покое», он взял и сделал, как его и просили.

– Мариотти? – громким голосом спросил Карло.

– Ох, – произнес Стефано.

– Он слишком боится, – прошептал мне Лука. Я не очень поняла, о ком он, но тем не менее утвердительно кивнула и постаралась сесть прямее. Я пыталась имитировать местных женщин, но комната перед глазами начала кружиться и разваливаться на куски. Я видела людей, слышала, что они говорят, но слов не понимала. Потом Джианни встал и объявил:

– О, танцы!

Лука повернулся ко мне.

– Мы танцуем? – спросил он.

Я не хотела танцевать, я даже и представить себе не могла, что в состоянии встать, но было гораздо проще просто идти за ним, чем все это объяснять. Мы вышли в центр танцпола и стали танцевать. Видимо, так уж в жизни заведено – сначала все прекрасно, а потом уже нет, и ты оказываешься там, где совершенно не хотела оказаться, наблюдая весь этот распад. «Не разваливайся, – сказала я себе, – держись!» Но все произошло слишком быстро. Лука улыбнулся, черты его лица стали огромными, он качался из стороны в сторону, и я чувствовала запах его одеколона. Я старалась повторять его движения, но пол под ногами плыл. Я вспомнила естественное и грациозное S-образное движение тела итальянок, старалась его повторить, но ничего из этого не получилось. Было такое ощущение, что позвоночник меня не держит, я слишком далеко отклоняюсь, поэтому мне оставалось только стоять как столб. Толпа сомкнулась, превращаясь в одну гомогенную массу, окружила меня. Меня шатало из стороны в сторону.

Я почувствовала, что меня поддерживают чьи-то руки.

– Пойдем, – сказал Лука, поддерживая меня. – Я отвезу тебя домой, va bene?

Я кивнула в ответ. Вокруг меня раздавались голоса, и мне было интересно, что про меня говорят. Тут я осознала, что не в состоянии идти. Зачем? Ну зачем я так много выпила?! Что я за день съела? Я начала с самого утра: кофе, тост.

От прохладного воздуха на улице мне стало немного лучше.

– Прости, – пробормотала я. – То есть mi dispiace.

– Ничего, – ответил Лука. – Мне тоже уже пора уходить было.