Отступник - Робин Янг (2012)

– Слава богу. – Он с облегчением рассмеялся. – Я опасался самого худшего, когда ирландцы напали на Ротсей.

– Сэр, куда прикажете перенести ваши вещи?

Когда Нес окликнул его, Роберт увидел, что его люди уже сняли вьюки с лошадей. Он нахмурился, недоумевая, почему управляющий или иной служащий не вышел встречать его.

– Я могу пока сложить свои вещи у тебя? – обратился он к брату. – Я должен поговорить с королем, если он примет меня. Джон Комин и граф Бучан согласились стать членами его нового Совета. Даст Бог, – пробормотал он, – это займет его на некоторое время.

– На твоем месте я бы подождал, – посоветовал ему Эдвард. – Его дочь скончалась пять дней назад.

– Леди Джоан? – Мысли Роберта устремились к Ральфу де Монтермеру.

– Нет, брат. Умерла Бесс. Во время родов. Вместе с ребенком.

Перед мысленным взором Роберта всплыла освещенная огнем камина комната, его жена, лежащая на кровати, и ее пепельно-серое лицо, покрытое крупными каплями пота. Между ног Изабеллы набухала кровью скомканная простыня. Кровью были пропитаны покрывала, и ее медный привкус смешивался с едким дымом костров, которые все еще горели вокруг Карлайла. Его дочь, родившуюся во время осады, баюкала на руках повитуха, завернув в чистый кусок тряпки. Над его умирающей женой, словно ворон над падалью, суетился священник.

– Где сэр Хэмфри? – быстро спросил он.

– Он уезжал по поручению короля и вернулся только вчера вечером.

– Отведи меня к нему.

– Роберт, не думаю… – Эдвард оборвал себя на полуслове, заметив решительное выражение на лице брата. – Ну хорошо. Идем.

Роберт последовал за братом через двор и вошел в один из бревенчатых домиков. Шагая по коридору, он не мог отделаться от образа комнаты, которая так и стояла перед его внутренним взором. Он был женат на Изабелле Мар всего год, и брак был заключен по настоянию его семьи, не из любви, а ради выгоды. Тем не менее смерть супруги причинила ему нешуточную боль. А ведь для Хэмфри и Бесс брак лишь укрепил их чувства друг к другу. И если Роберт обрел утешение в дочери, появившейся на свет на том кровавом ложе, то Хэмфри за одну ночь лишился двух жизней сразу.

Подойдя к комнате в конце коридора, он увидел, что дверь в нее открыта. Изнутри доносились хриплые крики. Роберт перешагнул порог, и глазам его предстала сцена полного разгрома. На полу, среди предметов амуниции, валялись простыни, сорванные с кровати. Опрокинутый столик со сломанными ножками был засыпан осколками разбитого кувшина и таза. Сундуки у стены были открыты, и вокруг были разбросаны книги и одежда. Один из столбиков кровати выглядел так, словно кто-то испробовал на нем свой меч. В комнате находилось четверо мужчин – Роберт Клиффорд, Ральф де Монтермер и двое рыцарей Хэмфри, – которые с опаской глядели на пятого человека в центре. Роберту понадобилось несколько секунд, чтобы узнать в нем своего друга.

Хэмфри де Боэн нетвердо стоял на ногах, его каштановые волосы были примяты после того, как он снял шлем, а нижнюю рубашку пятнали следы рвоты. Лицо его покрывал лихорадочный румянец, а налитые кровью глаза превратились в щелочки. В одной руке он сжимал мех с вином, в другой – свой меч. Искусно украшенные чеканкой ножны – подарок Бесс – валялись на полу у него под ногами. Он орал на мужчин, стоявших перед ним, требуя привести ему коня.

Ральф де Монтермер что-то говорил ему увещевающим тоном, пытаясь успокоить, но Хэмфри не слушал его. Ральф удивленно обернулся, когда Роберт отодвинул его в сторону. Не обратив внимания на предостерегающий возглас рыцаря, Роберт подошел к Хэмфри, перешагивая через обломки. Хэмфри с трудом сфокусировал на нем взгляд и неуверенно замахнулся мечом. Удар вышел медленным и неуклюжим, и Роберт легко уклонился от него. Он перехватил руку Хэмфри с мечом за запястье, а другой стиснул графу плечо.

– Хэмфри, – сказал он, глядя в затуманенные глаза друга, – брось его.

Хэмфри тряхнул головой.