Диктатор - Роберт Харрис (2015)

– Твой старый протеже Марк Целий Руф.

– Руф? А он-то как замешан в этом деле?

– Какая разница? Он поклянется, что я был с ним в час, когда убили старика. И он теперь сенатор, не забывай, – его слово имеет вес.

Я почти не сомневался, что Цицерон велит Асикию найти себе другого адвоката, так велика была его неприязнь к Руфу. Однако, к моему удивлению, он ответил:

– Очень хорошо. Скажи ему, чтобы пришел повидаться со мной, и мы сделаем его свидетелем.

После того как Асикий ушел, Цицерон спросил меня:

– Руф ведь близкий друг Клодия? Разве он не живет в одном из его домов? И, если уж на то пошло, разве он не любовник его сестры, Клодии?

– Раньше он наверняка им был, – кивнул я.

– Так я и думал.

Упоминание о Клодии заставило Цицерона призадуматься.

– Итак, что же движет Руфом, когда он предлагает алиби доверенному лицу Помпея?

В тот же день, попозже, Марк Целий Руф явился к нам в дом. Ему исполнилось двадцать пять лет, и он был самым молодым членом Сената и очень активно выступал на заседаниях суда. Было странно видеть, как он с важным видом входит в дверь, облаченный в сенаторскую тогу с пурпурной каймой. Всего пять лет назад этот молодой человек был учеником Цицерона, но потом обратился против бывшего наставника и, в конце концов, победил его в суде, выступив обвинителем против Гибриды – соконсула Марка Туллия. Цицерон мог бы ему это простить – ему всегда нравилось наблюдать, как ученик делает карьеру адвоката, – но дружба Руфа с Клодием была слишком большим предательством, и поэтому Цицерон крайне холодно поздоровался и притворился, что читает документы, пока Целий Руф диктовал мне свои показания. Однако Цицерон, по-видимому, внимательно прислушивался, потому что, когда Руф описал, как принимал у себя в доме Асикия в момент убийства, и назвал адрес этого дома на Эсквилине[31], Цицерон внезапно вскинул глаза и спросил:

– Но разве ты не снимаешь жилье у Клодия на Палатине?

– Я переехал, – небрежно ответил Марк Целий, однако его тон был чересчур беспечным, и Цицерон сразу это заметил.

– Вы с ним поссорились, – показав пальцем на бывшего ученика, сказал он.

– Вовсе нет!

– Ты поссорился с этим дьяволом и его сестрицей из ада. Вот почему ты делаешь Помпею одолжение. Ты всегда был никудышным лгуном, Руф. Я вижу тебя насквозь так ясно, словно ты сделан из воды.

Целий засмеялся. Он был очень обаятелен: говорили, что это самый красивый юноша в Риме.

– Похоже, ты забыл, что я больше не живу в твоем доме, Марк Туллий. Я не должен отчитываться перед тобой, с кем я дружу, – заявил он нахально, а затем легко вскочил на ноги. Он был не только красивым, но и очень высоким. – А теперь – всё. Я обеспечил твоему подзащитному алиби, как меня попросили, и наши дела закончены.

– Наши дела будут закончены, когда я об этом скажу! – весело крикнул ему вслед Цицерон.

Он не потрудился встать, когда гость уходил.

Я проводил Руфа из дома, а когда вернулся, Марк Туллий все еще улыбался.

– Именно этого я и дожидался, Тирон, я чувствую! Он поссорился с теми двумя монстрами. А если это так, то они не успокоятся, пока не уничтожат его. Нам нужно навести справки в городе. Исподтишка. Если понадобится, раздадим деньги информаторам. Но мы должны выяснить, почему он покинул тот дом!

Суд над Асикием закончился в тот же день, в какой и начался. Все дело сводилось к слову нескольких домашних рабов против слова сенатора, и, выслушав показания Руфа под присягой, претор приказал судье вынести оправдательный приговор. То была первая из многих юридических побед, одержанных Цицероном после возвращения, и вскоре он стал нарасхват, появляясь на форуме почти каждый день, как и во времена своего расцвета.