Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони (2013)

Куда бы они сейчас ни пошли, им вряд ли удастся остаться вдвоем. А у нее уже созрел план. Она покончит с убийцей Эдуарда в ночь со вторника на среду. Вторник – последний день карнавала, наверняка будет фейерверк, которым всегда завершаются официальные празднества. Космополитическое общество Ниццы весьма вольно относилось к строгостям Великого поста, и вплоть до Страстной недели балы сменялись чаепитиями с танцами, комедийные постановки концертами, веселые пикники балами и так далее. Орхидея решила в эту ночь заманить свою жертву в какой-нибудь уединенный уголок, пусть даже под предлогом любовного свидания. Трудностей здесь возникнуть не должно, поскольку Альфиери только и мечтает остаться с ней наедине. Она исполнит свою месть, сотрет следы своего присутствия и поспешит на «Робин Гуд», где ее уже будет ждать ее багаж. Чтобы избежать возможных расспросов, неплохо бы заранее оставить чемоданы в камере хранения на вокзале. Как будто она собирается уехать поездом. А затем за соответствующую плату договориться с посыльным отнести багаж в порт. Неясной оставалась лишь одна деталь: выбор оружия мести. Кинжал предпочтительнее, так как не производит шума, но вынуждает к неприятной близости, да и пятна крови могут попасть на одежду. Револьвером можно воспользоваться на расстоянии, но тогда кто-нибудь может услышать звук выстрела... Правда, трескотня и шум фейерверка помогут его заглушить.

Орхидея грациозно вытянулась в шезлонге, наблюдая, как золотится море в лучах заходящего солнца. Рядом с ней, любуясь великолепным пейзажем, лорд Куинборо расхваливал фантасмагоричного Тернера – своего любимого живописца – по очереди вспоминая его творения: «Догана в Венеции», полотна из цикла «Одиссея», «Пожар в Лондонском парламенте» и свою любимую «Отважный», влекомый к последнему причалу». Орхидея его почти не слушала, а он и не обращал на это внимания, по обычаю отдавая предпочтение молчаливой аудитории. Он и вообразить не мог, какие смертоносные планы вынашивает эта высокая очаровательная женщина, пока яхта везет их обратно в порт.

Через несколько минут Орхидея, облокотившись о поручень, уже внимательно наблюдала на маневрами «Робин Гуда» возле причала, отмечая место стоянки, дабы без труда найти его ночью. И вдруг на террасе одного из портовых кафе она увидела двух мужчин, сидящих за столиком с огромными бокалами в руках, на тарелках перед ними лежали небольшие жареные рыбешки. Они были немного похожи друг на друга, носили одинаковые шляпы и выглядели самыми невинными людьми на свете. Однако она голову могла дать на отсечение – это были те, кто напал на нее на Орлеанском вокзале. Орхидея узнала их по едва заметным штрихам: манере держаться, носить чуть наискось шляпу... Во всяком случае она была абсолютно уверена, что не ошибается.

Бывшая царская фаворитка – после полудня она практически все время спала – первой сошла по трапу в окружении сонма своих слуг, внимательный хозяин почтительно проводил ее до кареты, Леди Куинборо повернулась к Орхидее, которая собиралась последовать за русской княгиней:

– Вы едете в «Эксельсиор» с нами, баронесса? А как вы отнесетесь к тихому ужину в зимнем саду отеля, только вы и мы? Ни я, ни муж не собираемся сегодня больше выходить.

– А как же бал?

– Ой, только не сегодня! Что-то говорит мне, что у меня непременно будет мигрень.

– В таком случае я присоединюсь к вам с величайшим удовольствием.

Когда Орхидея спустилась на пристань, солнце скрылось за замком, и раскрывать зонтик было бы просто смешно. Но она все-таки украдкой вглядывалась в лица сидящих на террасе мужчин: те рассматривали спускающихся по трапу на причал пассажиров яхты. Орхидея инстинктивно нашла глазами Альфиери, в надежде заметить какую-нибудь связь, а следовательно, и сговор между ним и мужчинами с Орлеанского вокзала. Но Альфиери уже исчез. Лорд Шервуд в одиночестве махал рукой последним гостям.