Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони (2013)

– Я, – вздохнула Орхидея, начавшая жалеть о минутном порыве гордыни, но поделать было уже ничего нельзя. Самым лучшим теперь было бы поскорее забыть обо всем этом. – И теперь я понимаю, почему вы так были напуганы. Какой ужасный человек!

– Да вы еще не все знаете! С тех пор, как однажды он пришел в «Буфф Паризьен» посмотреть на меня, он стал как одержимый. Он больше не желал со мной расставаться... Я думала вначале, что пришла большая любовь: он был необычайно щедр и предлагал мне невероятные вещи. Говорил, что никогда и никого не будет любить, кроме меня, что хочет жениться на мне...

– Великолепно! – воскликнула генеральша. – И это вам ни о чем не говорило?

– Вначале – да... Это было, как сон. Но до меня быстро дошло, что выйти замуж за Григория – значит полностью потерять свою свободу и оставить театр. А я... я обожаю театр. Тем более, что дела у меня там хорошо пошли. Григорий же шагу мне не давал ступить, я все время была под наблюдением...

– Он находился постоянно подле вас? – спросила Орхидея, чувствовавшая, что ей эта история, так отличающаяся от ее собственной, не безынтересна.

– Он-то нет, а вот его слуга Игорь был как приклеенный ко мне. Он следовал за мной повсюду, ожидал меня возле моей ложи, сопровождал к парикмахеру. Самостоятельно я уже и шагу шагнуть не могла. Вы можете себе представить, я просто задыхалась!

– Так сказали бы ему об этом, – выдохнула мадам Лекур. – Глупо вешать себе такой хомут на шею!

– Хотела бы я на вас посмотреть в этой ситуации! Если я, например, говорила, что хочу поехать повидать свою мать, то он уже приходил в неистовство. И когда он мне объявил, что мы уедем в Россию, где у него огромное поместье с многочисленной челядью и где много снега, мне стало ясно: я погибла. Там мы должны были пожениться. Вы представляете? Нужно было, чтобы я что-то предприняла...

– Ну и что вы сделали?

– Во время одной из репетиций я попросила подругу взять мне билет на вечерний поезд послезавтрашнего дня. После этого я назначила свидание со своим парикмахером. Безусловно, Игорь, который ни на шаг меня не покидал, отвез меня к нему. Но дело в том, что у Гаэтано есть задняя дверь, выходящая на улицу Вольнэй. Как только я приехала к парикмахеру, я сразу же послала за фиакром. Потом заплатила сумму, которую была бы должна, и выскользнула от него, как только подошел экипаж, села в него и отправилась на вокзал... Дальнейшее вам известно!

– Я вижу, он вас быстро отыскал, – промолвила Орхидея.

– Да уж! Ума не приложу, как ему это удалось. Возможно, проболталась моя подружка Фернанда, а может, он это выведал у Гаэтано, с которым я давно знакома, мы с одного места с ним.

– Вы итальянка? – спросила генеральша.

– Нет, я приехала из Ниццы, там моя мама продает цветы. Но только это Григорию неизвестно. Он думает, что я дочь одного лионского фабриканта шелковых изделий, который якобы отверг меня, когда я захотела заняться театром. Слава богу повезло, что он не отправился прямо к нему, чтобы попросить моей руки!

– А сейчас-то мы его оставили именно в этом городе, и ему эта мысль может прийти в голову!

– Ну, мне это уже безразлично! Я хочу лишь одного: больше никогда его не видеть. Не думаю, что он сможет меня отыскать. Во всяком случае, это было бы крайне удивительно. Здесь никому неизвестно, кто такая Лидия д'Оврэй...

– Значит, это ваше ненастоящее имя? – спросила Орхидея.

– Меня зовут Репарата Гальола. Попробуйте-ка с таким именем сделать карьеру в театре!

– Но если вы возвращаетесь в Ниццу, то, значит, вы отказываетесь от сцены?

– Лишь на время, не более того! Я, возможно, найду место в Монте-Карло или в Италии. Во всяком случае, у меня есть деньги и я могу подождать. А Григорий, Григорий в конце концов вернется к себе в Россию. Но хватит обо мне! Я хотела только сказать, что никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Вы, можно сказать, спасли мне жизнь!