Древний человек и океан - Тур Хейердал (1978)

Собранный в скудном почвенном слое и в трещинах в застывшей лаве материал включал черепки аборигенных изделий, терракотовую свистульку в виде птицы (культура мочика), лепных лягушек (культура чиму), меловое пряслице, несколько кремневых и обсидиановых скребков. В общей сложности на всех стоянках найден 1961 черепок аборигенных изделий по меньшей мере от 131 сосуда. Сорок четыре сосуда идентичны с известной керамикой приморья Эквадора и Северного Перу; еще 13 сосудов предположительно соответствуют посуде из той же области. Из остальных 74 аборигенных сосудов 67 не удалось определить из-за недостаточно характерного материала, а семь налепных сосудов вовсе не поддаются отождествлению, хотя материал вполне характерен. На одних стоянках были черепки только перуанских изделий, на других — и перуанских, и эквадорских. Керамика, происходящая из северного приморья Перу, была изучена и определена ведущими авторитетами древней посуды этой области, сотрудниками Смитсонова института Эвансом и Меггерс. Вот результаты определения галапагосского материала:

Формованная посуда Ла-Плата представлена тремя сосудами из двух разных точек на берегу бухты Джеймс; формованная посуда Сан-Хуан — один сосудом из третьей точки на том же берегу; лощеная гладкая Кенето — двумя кувшинами из двух разных точек района бухты Джеймс; тиауанакоидная посуда — тремя кувшинами из двух различных точек на берегу бухты Джеймс. Формованная посуда Сан-Николас представлена одним кувшином с берегов бухты Джеймс; гладкая Томавал — минимум 15 кувшинами из района бухт Джеймс, Пиратов, Китовой и с Черного берега. К тому же типу предположительно отнесены еще пять сосудов с трех стоянок. Не менее десяти кувшинов из района бухт Джеймс и Китовой, а также с Черного берега отнесены к группе гладкой посуды Кастильо. На Черном берегу найдена также глиняная свистулька культуры мочика. Еще шесть кувшинов, видимо, представляют гладкую посуду Кастильо. Остальные поддающиеся определению кувшины — гладкая посуда, характерная для района Гуаяс в Эквадоре.

За исключением трех кувшинов неизвестного прежде неевропейского типа, представленных 337 черепками (край, ручка, тулово) очень тонкой посуды сложной формы с толстой красной глазурью, явно новых типов керамики не обнаружено. Другими словами, сам по себе материал особой научной ценности не представляет. Важно лишь то, что сосуды были оставлены на Галапагосах в 1000–1600 км от места их происхождения на материке.

Естественно спросить: не могли ли какие-то из них попасть на острова в океане во времена после Колумба?

Как мы уже видели, архипелаг был случайно открыт европейцами в 1535 г., когда корабль епископа Томаса де Берланга, идя из Панамы в Перу, был подхвачен мощной ветвью течения, направленной в океан. Испанцы провели день на одном острове, еще два — на другом в тщетных поисках воды, после чего с трудом добрались до Эквадора. Поскольку судно шло из Панамы, вряд ли оно могло доставить на острова Галапагос аборигенную керамику Перу и Эквадора.

Второе посещение архипелага состоялось в 1546 г., когда капитан Диего де Риваденейра украл судно в Арике (Чили) и взял курс на Гватемалу. Он повторно открыл Галапагосы, и на одном из малых островов опять тщетно искали воду, затем корабль тотчас пошел дальше, на заходя на остальные острова.

Нам известно, что во второй половине XVI в. еще несколько испанских каравелл подходили к архипелагу, но известно также, что безлюдные, бесплодные и безводные острова не нашли никакого применения. Возможно, на борту каких-то из этих судов были индейцы, высаживавшиеся на берег с кувшинами, часть которых разбилась, однако вряд ли они разбили 131 кувшин, притом в разных местах. Да и не могли каравеллы везти такой разнообразный набор керамики, представляющей удаленные друг от друга географические области и культурные эпохи Перу и Эквадора, причем на материке некоторые виды изделий сохранились до исторических времен лишь в погребениях.