Пистолет для мертвеца - Майк Резник (2010)

– Скорее всего нас проверяют: такие ли мы безобидные, какими прикидываемся, – ответил Холидей.

– А мы безобидные? – спросил Мастерсон, приглядываясь к индейцам.

– Я – да, – ответил Холидей. – У меня ведь забрали оба ствола и нож. Кого я без них обижу?

– Тогда ведем себя вежливо.

Мастерсон улыбнулся и, коснувшись полей котелка, слегка поклонился. Пошел в обход апачей по широкой дуге. Индейцы снова преградили ему путь.

Мастерсон обернулся к Джеронимо.

– Я так думаю, отзывать вы их не собираетесь?

Обидая куда-то запропастился, и Джеронимо взирал на чужаков совершенно бесстрастно.

– В пустыне по ночам холодно, – сообщил Мастерсон Холидею и взглянул на заходящее солнце. – Не знаю, как ты, но я здесь до утра торчать не намерен.

Он сделал ложный выпад влево и – когда индейцы попались на уловку – побежал вправо. Холидей – сразу за ним.

Сборище апачей дружно расхохоталось над неудачей братьев, один из которых потерял выдержку и с криком бросился на Мастерсона.

Оба рухнули на землю. Мастерсон тут же вскочил на ноги и угостил апача ударом в живот с левой и в челюсть – с правой. Упав, индеец сделал Мастерсону подсечку. Противники покатились, отвешивая друг другу тумаки. В руке у апача, когда тот оказался сверху, блеснул нож. Мастерсон выкрутился, неведомым образом завладел клинком и всадил его в грудь апачу. Тот заорал и забился в конвульсиях. Мастерсон бил ножом снова и снова, пока противник не затих.

– Встань, – тихо произнес Холидей, и Мастерсон быстро поднялся с колен. Джеронимо – вновь сопровождаемый Обидаей – приблизился к нему футов на десять.

– Джеронимо все видел, – обратился Мастерсон к негру. – Ваш человек напал первым.

Шаман ответил ему через Обидаю:

– Вы явились в земли Гоятлая и убили его воина.

– На меня напали! – Мастерсон показал трофейный нож. – Я пришел с миром, но любому удальцу, который вздумает силой удерживать меня, отплачу той же монетой.

Джеронимо снова сказал что-то Обидае, и негр перевел:

– Гоятлай не станет тебя задерживать и позволит уйти. Он велит своим воинам отпустить тебя.

– Славно, – произнес Мастерсон. – Договорились.

– Однако ты пришел в земли апачей и убил одного из нас. За это положена расплата.

Джеронимо посмотрел в ночное небо, где в окружении миллионов звезд висела полная луна. Воздев к ней руки, шаман завел до отупения монотонную песнь; где-то через минуту закончил и, злобно усмехнувшись, снова посмотрел на Мастерсона.

Журналиста вдруг накрыло волной головокружения, и он поспешил встряхнуться. Посмотрел в глаза Обидае.

– Я вооружен, – показал он нож. – Так что лучше не подходите!

– Погоди, сейчас сам бросишь оружие, – невыразительно произнес Обидая, и стоило ему договорить, как Мастерсон выронил нож. Пальцы у него скрючились.

– Что это со мной, черт подери? – пробормотал он.

– Ты убил апача, и Гоятлай вынес тебе приговор, – объявил негр. – Отныне и до конца дней твоих тебя не просто будут звать летучей мышью – быть тебе ею взаправду. С заката и до рассвета ты станешь думать как мышь, питаться как мышь и обитать в ее теле. Гоятлай все сказал.

Мастерсон попытался ответить, но вместо слов с его губ сорвался пронзительный писк. С благоговейным ужасом смотрел он, как его руки превращаются в крылья. Ноги у него почти что исчезли, и одежда упала на землю. Мастерсон взмыл в воздух летучей мышью с размахом крыльев в шесть футов. В крупных клыках у него отражалось пламя костров и свет луны. Кружа над лагерем, он взлетал все выше и выше. Несколько раз он пронзительно вскрикнул и улетел в сторону Тумстоуна.

– Что, не верится, Док Холидей? – весело поинтересовался Обидая.

– Я, когда налакаюсь, и не в такое поверю, – ответил Холидей, глядя вслед улетающему Мастерсону. – Утром он станет прежним?

– Если протянет до утра, – ответил Обидая. – Впрочем, будь уверен, убить его чрезвычайно непросто.