– Каждую неделю я буду посылать за письмами от твоей сестры, в которых она будет подробно описывать состояние своего здоровья, – добавил Северин. – За свой счет.

Зофья вспомнила поцелуй сестры на своей руке. Даже не сомневайся, Зося.

– Я согласна, – сказала она.

Северин кивнул и посмотрел на часы.

– Тогда иди вниз. Остальные прибудут с минуты на минуту.

5

Северин

Северин знал: для того, чтобы стать богом, нужно отрешиться от всего, что делало тебя человеком. Усилием воли он уничтожил то теплое чувство, которое разгоралось у него внутри при взгляде на Зофью, и ощутил, что постепенно становится все менее человечным. Он мог бы дать ей денег, чтобы она могла уехать домой, но не сделал этого. На секунду у него промелькнула мысль, что, если бы у нее не было сестры, – не было бы и причины возвращаться в Польшу… Но что-то в нем противилось такой идее. В итоге он решил отправить к ее сестре врача. Северин убедил себя в том, что это более прагматично и расчетливо. Что это ничего не значит. Но даже повторяя себе эту мантру, он вспоминал их первую встречу.

Два года назад до него дошли слухи о блестящей еврейской студентке, которую исключили из академии, а затем отправили в тюрьму за поджог и неправомерное использование своих способностей Творения. Эта история заинтересовала Северина, и он отправился в тюрьму, чтобы навестить девушку. Зофья оказалась пугливой, словно жеребенок, а из-за своих ярко-синих глаз больше напоминала какое-то неземное существо. Он не мог бросить ее там, и в итоге забрал юную преступницу с собой в Эдем. Через несколько дней прислуга сообщила ему, что каждую ночь девушка спала на полу, укрывшись одеялом и совершенно игнорируя наличие пуховой кровати.

От этой новости внутри у Северина потеплело.

Он делал то же самое в доме каждого из своих приемных отцов. Они с Тристаном никогда не оставались надолго, поэтому было опасно к чему-либо привязываться. Даже к кровати. Северин убрал всю мебель из комнаты Зофьи и дал ей каталог, чтобы она могла выбрать то, что ей захочется. Он объяснил девушке, что стоимость каждой вещи будет вычтена из ее зарплаты, но, по крайней мере, все это будет принадлежать только ей.

– Я понимаю, – тихо сказал он.

И тогда Зофья впервые ему улыбнулась.

ПОДХОДЯ К астрономической комнате, Северин услышал звуки пианино. Музыка парила в воздухе, и ноты, полные надежды, проникли под его кожу, заставляя молодого человека замереть на месте. Эти звуки заглушили все его мысли, и на одно яркое мгновение ему показалось, что они исходят от звезд, словно Музыка Сфер, двигающая планеты в мерном ритме. Когда музыка остановилась, Северин выдохнул, чувствуя, как его легкие болят после долгой задержки дыхания.

– Сыграй еще раз, Гипнос! – сказала Лайла.

Северин знал ее достаточно хорошо, чтобы услышать улыбку в ее голосе. Звук его собственного пульса прогнал остатки чарующей мелодии. Ей легко было улыбаться. В конце концов, она никогда ничего не теряла. Возможно, она была разочарована, что они не смогли найти Божественную Лирику, но эта книга была нужна ей лишь для того, чтобы удовлетворить любопытство, касающееся ее прошлого.

– Когда ты научился так превосходно играть на фортепиано? – спросила Лайла.

– Не так уж он и хорош, – проворчал Энрике.

Два года назад Энрике пытался – ко всеобщей досаде – научиться играть на пианино. Вскоре его «игра» наводнила коридоры отеля. Тристан объявил, что от этой музыки увядают все его растения, после чего Зофья «случайно» пролила растворитель для дерева прямо на инструмент. Таким образом, уроки были прекращены.

В комнате снова зазвучала музыка, пробуждая в его сознании мысли о прошлом. Северин впился ногтями в ладони, умоляя своих призраков оставить его в покое. Воспоминания поблекли, но все же он успел уловить запах любимых роз Тристана.