Завтрашний день кошки - Бернар Вербер (2016)

Воспользовавшись тем, что самец отвлекся, я, не откладывая в долгий ящик, перешла к задуманным репрессиям и пописала ему в туфли, которые он, по обыкновению, оставил у входа, дабы не пачкать пол.

Затем забралась на холодильник, чтобы он не мог до меня добраться, и стала ждать. Обнаружив мой маленький презент, Томас прореагировал точно так, как я и предполагала: закричал, затопал ногами, побежал, взвился, показал туфли и пролаял мое имя, причем самым что ни на есть враждебным тоном. Натали отвечала ему фразами, в которых оно тоже присутствовало, но в ее устах звучало намного милее и симпатичнее. Убедить его ей не удалось. Самец принялся меня повсюду искать, и я забилась еще глубже в угол, чтобы он меня не увидел.

Теперь люди разговаривали на повышенных тонах. Томас становился все агрессивнее.

Наконец он выбежал из дому в одних носках, держа туфли в руках, и громко хлопнул дверью.

Служанка несколько мгновений отупело глядела ему вслед, потом упала в кресло и расплакалась. Я спрыгнула с холодильника и тихонько подошла к ней. Затем забралась на колени и потерлась мордочкой о ее нос, но она не изъявила желания обнять меня и прижать к себе. Тогда я перешла на низкие частоты и проурчала фразу, означавшую примерно следующее:

Этот самец тебя недостоин.

От Натали по-прежнему исходили волны печали. Тогда я лизнула языком слезы у нее на щеках и промурлыкала еще один посыл:

Но на меня ты всегда можешь рассчитывать.

И поскольку служанка, как мне показалось, немного успокоилась, я стала думать о том, как бы дать ей понять, чтобы она нашла себе другого самца. Думаю, что по человеческим меркам она должна нравиться (лично я считаю, что люди на редкость уродливы, но раз уж они предаются актам воспроизводства потомства, между ними в любом случае должна возникать какая-то симпатия).

Я объяснила ей, что приманивать к себе самцов совсем нетрудно. Для этого достаточно лишь выйти из дому и зашагать по улице, всячески демонстрируя свою попку. Если она розовая и налитая кровью, это еще больше привлекает представителей противоположного пола. Подобный посыл, вкупе с запахами жаждущей секса самочки, манит изголодавшихся самцов, которые так и норовят с ней спариться. Однако Натали не только меня не поняла, не только отказалась демонстрировать попку и орать что есть мочи на крыше, но по-прежнему продолжала прикрывать свою плоть сразу несколькими слоями ткани.

Да, чтобы наладить между нами общение, нужно еще проделать огромную работу. Натали, будто ей было мало, вновь сделала самое плохое, что только могла: закурила сигарету.

Нет, мне ее никогда не понять. Зачем добровольно вдыхать в легкие грязный, вонючий воздух?

К горлу подкатила тошнота, и я, не желая, чтобы моя шерстка пропиталась этим мерзким запахом, поднялась на второй этаж, воспользовалась приоткрытой балконной дверью и уселась на том самом месте, где накануне встретила Пифагора.

Я решила его позвать и мяукнула. Этот призыв мне пришлось повторить неоднократно, причем на разные лады.

Наконец я увидела его силуэт.

Мы знаками условились пойти в Сакре-Кер и поговорить, глядя на город с высоты птичьего полета.

Встретившись на улице, мы прикоснулись лбами, потерлись носами и отправились в путь.

Прибыв на место, я и Пифагор поднялись на вершину самой высокой башни. Было холодно, и ветер этим вечером завывал еще свирепее, чем вчера. Он взъерошил на мне всю шерстку, но о том, чтобы уйти куда-то еще, не могло быть и речи.

– Сегодня меня унизили, – сказала я, – с помощью красного кружочка.

– Лазер? Да, я как-то тоже попался на эту уловку. Чтобы устоять перед соблазном его поймать, нужно обладать огромной силой воли, но ничего невозможного в этом нет, особенно если немного потренироваться. У некоторых, по крайней мере, получается.

– Потом они стали открывать рот и кудахтать.

– Это называется «смеяться».

Я сменила тему разговора: