Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Священники Малороссии обучались по западному образцу. а иногда и прямо в западных, преимущественно иезуитских, учебных заведениях Польши, а то и Италии. Среди них Петр и нашел людей, которые не надоедали ему печалованиями за обиженных и опальных. как делали это Иоаким и святой Митрофан Воронежский и как это было в обычае у иерархов церкви. Среди малороссийских иерархов было много людей покладистых и готовых услужить. Петр и воспользовался ими. С этого времени все руководящие места в церковной иерархии занимали только малороссы — вплоть до второй половины царствования Екатерины II.

Начался погром русской церкви. В изданном в 1724 г. «Объявлении и звании монашеском», написанном учеником иезуитских коллегий Феофаном Прокоповичем, содержалась резкая критика монашества. В постановлении о монашестве, содержащемся во второй части прибавления к «Духовному Регламенту», значилось, например, такое постановление: «Не принимать в монахи ниже тридесятого году возраста. Женщин моложе 50-ти не постригать. Скитов пустынных строити не допускати. Монахам никаких писем, как и выписок из книг, не писать, чернил и бумаг не держать». Совершенно очевидно, что уже этим постановлением новая власть обнаруживала не столько стремление к какому-то просвещению, сколько к просвещению антихристианскому. Отныне большая часть народа обрекалась на самую элементарную безграмотность (известно, что грамотность среди народа после петровских реформ резко упала, даже и через сто лет не достигнув уровня допетровских времен).

«Таким образом, при Петре русское образование слагалось из двух стихий — киевской учености, перенесенной из Польши, и европейского просвещения, заимствованного из Голландии, Германии, отчасти Англии. Франции и даже Италии» (П. Пекарский. «Введение в историю просвещения в России XVIII столетия»).

Монашество — это цвет русского православия, его, так сказать, нерв. Это высшее осуществление идеалов христианства. И это прекрасно сознавали как Петр, так и его недобрые помощники. Отсюда столь тщательно продуманные меры по разорению монастырей — единственных духовных источников русской ряды становились лучшие из лучших сынов и дочерей русского народа. Последовательными указами Петра I и его преемников монастыри были приведены в крайне запущенное состояние. «Монастыри обезлюдели с отнятием земель и вотчин. Богатые обители обеднели до крайности, а средние закрылись. Во многих монастырях церкви стояли без глав и крестов, крыши их прорастали мхом, кельи, подкосившись в сторону, стояли на подпорах, ограды были полуразрушенными» («Чтения Общества любителей духовного просвещения», 1883). В монастырях доживали престарелые и больные, а теперь все разбрелись и монастырь закрывался.

Нравственность народа понизилась, увеличилось число всевозможных сект. Монашество было обескровлено, оно лишилось своего нравственного авторитета, и. обездоленное, являло собой картину распада. Появилось массовое бродяжничество и пьянство. Новые пастыри весьма способствовали этому развалу.

Уже при Екатерине II келейник митрополита Гавриила — одной из центральных фигур возрождения русской национальной духовной традиции — архимандрит Феофан писан по поводу возобновления Тихвинского монастыря: «Малороссы меня не любили и вот за что: прежде монастыри вверялись им — всех малороссиян определяли в архимандриты — и все монастыри опустели. Преосвященный тужил о сем и пекся о их исправлении, спрашивал меня о духовных старцах, нет ли мне известных, годных для сего. а я говорил ему о всех своих знакомых, с которыми вместе жил у старцев в послушании, перетаскивал их в Петербург. Например вот отца Назария. отца Игнатия, отца Иону и прочих». Благодаря митрополиту Гавриилу и его келейнику были восстановлены монастыри: Тихвин, Валаамов. Симонов в Москве, в котором до того размешались казармы, Песношский, Клопский, Новоезерский и основан петербургский Новодевичий (Концевич И. М., 57).