Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

«Россия есть страна, где десятки миллионов крестьян подчинены авторитету малой группы «интеллигенции», члены которой насчитываются только десятками тысяч. Только этим одним доступны идеи всемирной перестройки;и чтобы заставить русскую систему принять действительное участие во всемирной конспирации,

можно рассчитывать только на это малое меньшинствои на отражение его влияния на мириады им управляемых личностей. По мере движения на восток, начиная от европейской России, пропорция разумности, достаточно прочной и подготовленной, чтобы мы могли ее понудить понять нас и помочь нам, приводит к пугающему выводу.

Уничтожьте эту малую фракцию, и вы очутитесь перед лицом хаотического варварства, не способного к какой-либо социальной или политической организации,превышающей уровень военного авантюриста или капитана разбойников. Сама Россия ни в какой степени не является гарантией против подобного вырождения». Далее Уэллс пишет, что и Китай не сможет спастись собственными силами «без иностранного руководства и без вмешательства силы». Спастись — в смысле выйти на дорогу к всемирной республике. Итак, большевики и интеллигенция лишь инструмент управления Россией, как колонией.

Но это уже 1928 год. Это не истоки, а расцвет идей, пришедших в Россию еще в XVIII веке и нашедших своих адептов в кружке московских «братьев» розенкрейцеров. Каким образом «наука» и «образование» стали в России ассоциироваться с безбожием и нечестием? Как случилось, что материнское молоко, вскормившее интеллигенцию, было отравлено презрением к русскому Отечеству?

Как же наступила «пора ночного колдовства», когда «скрипят гроба и дышит ад заразой»? «В такую пору, — говорит Гамлет, — я мог бы пить живую кровь, и на дела способен, от которых отпряну днем». XVII век родил Гамлета, XVIII — Фауста, XIX — Нечаева и нечаевщину, но то, что породил век XX — это живой прообраз ада на Земле.

Начало национального предательства

Ушедший из Церкви русский дворянин погружался в житейские утехи. Он тешил самым скотским образом свою плоть и жаждал теперь насытить и свой разум. Ему, то есть разуму, отводилась роль адвоката телесных услад. Теперь в нем, вольтерьянце, проснулась «порода» — он не просто так, а «передовой», он бросил предрассудки, как старую ветошь. Теперь он — сверхчеловек. Ему все можно. Он, этот вольтерьянец, ищет себе же подобных, кто его понял бы и утешил. Первые ложи в России, как известно, были иностранные, но к 50-м годам XVIII века было достаточно уже и своих алчущих, и появилась потребность в создании литературы, которая бы принесла к нам на русскую землю свет, идущий из храма Соломона. Со времен Петра I правительственный аппарат, еще только создаваемый, уже принял в качестве своей вероисповедной формулы деизм, скрывающий полное неверие и зовущий своих адептов, еще находящихся в стихии православия, погрузиться в мистику каббалы, воплотившей все достижения антихристианской мысли. Эти достижения, как писал оракул европейского Просвещения Мозес Мендельсон (XVIII в.), выразились в формуле иудаизма — «естественный разум» и «естественная религия». Именно иудаизм, с его вниманием к чувственному, «естественному», символическому и эротическому, и лег в основу этого Просвещения.

Все, что в мире, может быть выражено в формулах формальной логики, а остальное — бред и глупость. Естественно есть бог, и бог есть естество, «Бог есть Природа», — сказал Б. Спиноза, четко сформулировав основу каббалы — деизм и пантеизм. Человек-животное и вещь среди вещей. Все, что отличает человека от человека, есть досадная случайность, акциденция. Следует отбросить все, что отличает человека от человека, и в остатке будет Всечеловек. Но за этой аллегорией стоит мистика.