Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Когда г-жа Вулич по подсказке редактора печатала свой разнос, то ни она, ни редактор Е.Вагин, наверное, не подозревали, что где-то в Москве может сидеть за столом человек и читать архиепископа Никона.

Теперь о самом удивительном. Г-жа Вулич везде пишет о русском народе, о его особенностях, и даже печалится о его судьбе. Ее манера полемики схожа с той, что имел бы человек с опытом работы в партийно-советской печати. Тот, кто так решит, крепко ошибется. Г-жа Вулич живет в Австрии или в Германии, и никогда не была, по словам редактора Вагина, в России. Ей за семьдесят, но, печалясь о судьбе русского народа, она в объятия к нему не рвется

[78].

Вот и вся цена этим критикам. Понятно, в Германии сытнее, но скучно. А может, еще какие мотивы такой страстной любви к русскому народу имеются? Ох уж мне эти немцы! Ох, уж это «Вече» со своим патриотизмом!

Р.5. Мне кажется удивительным, что люди, раздраженные критикой своих игрушек, не берут на себя труд изучить историю вопроса, не знают вовсе литературной критики прошлых времен и даже не подозревают о ее существовании. Речь не только о данном случае.

Что касается советской литературной критики, слившейся с литературоведением, то она была еще интересной в первые годы большевизма, пока еще были слышны отголоски старой, дореволюционной критики и пока сами критики старой школы, кончавшие Императорские Университеты, еще были живы и еще существовали какие-то частные издательства. Другое дело, когда прикасаешься к самой дореволюционной критике. Не то, чтобы там все были интересны и глубоки, но была там атмосфера независимости мысли, внутренняя раскованность и многоголосица. Как-то не было внутреннего испуга, заданного стандарта и обязательных восторгов перед патентованными «великими».

Беру наугад журналы за 1904 год. В «Вестнике Европы» Чехову посвящена обширная статья Евг. Ляцкого, А.М.Горькому — целый ряд статей Н.Я.Стечкина — едва ли не самого одаренного русского критика той поры. В нескольких номерах журнала «Мир Божий» печаталось и исследование о творчестве Щедрина.

Свою работу Евг. Ляцкий начинает с вопроса, имеет ли Чехов как писатель хоть какие-нибудь идеалы, или не имеет никаких. Исследуется вопрос добросовестно, приводится мнение других критиков. Сама разнородность мнений по этому вопросу наводит на мысль, что, будь эти идеалы ясно выражены, такого разнобоя у критиков не было бы. И его вывод:

«Писатель без миросозерцания, относительно которого самые благожелательные ценители не могут столковаться, есть или нет у него идеала... Куда он поведет за собой, когда он сам не знает истинной дороги?» В конце концов, «без идеалов оздоровления это вечное изображение болезней и страданий может только усилить и без того повышенную мнительность больного, а иным может показаться проповедью отвращения к жизни».

Впрочем, другие критики были не согласны с этим отзывом, а третьи... а четвертые... Короче, было время, когда мысль была раскована и не боялась себя.

Рассмотрению творчества Достоевского с точки зрения православного вероучения было посвящено несколько статей в журнале «Странник» за 1905 год (т. 2, ч.1). Принадлежали они перу Ив. Розанова. Не говорю об отзыве о Достоевском в известной работе Концевича «Оптина пустынь». Что касается моего собственного мнения, то надо говорить не о христианских мотивах в его творчестве, хотя и совершенно внецерковных, а о влиянии на мировоззрение Достоевского отчетливо выраженных идей иудаизма. Отсюда именно эти идеи вселенскости и спасении в любви, о праведниках (цадиках), на которых держится мир,