Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Эта удивительная банальность, в сочетании с ригоризмом, совершенно идиотским, в сочетании с беспрерывной риторикой, совершенно бессодержательной удивляет не меньше. Эти школярские поучения вроде: «мы должны быть зоркими» и «духовно-волевыми» могут доконать кого угодно. И это при полном отсутствии какой-либо здравой логики. Каждая фраза Ильина раздражает и вызывает ворох вопросов, количество которых нарастает как снежный ком, так что, в конце концов, просто машешь рукой и закрываешь книгу. Большинство словосочетаний у Ильина не подлежит осмыслению. Думаешь, что значит, к примеру, вот эта фраза, не самая риторическая: «Петр Великий имел одну великую, осознанную им самим задачу: пробудить творческую инициативу русского человека», пробудить его «волю к живой самодеятельности». Что это значит в живой реальности?

А что, думаешь, до Петра не было этой творческой самодеятельности. И что же. Московская Русь выросла сама, как придорожная трава, без этой самодеятельности? И неужели вся цель деятельности Петра была так безкачественна, как физическое понятие энергии: она важна как цель сама по себе. Неужели не важно, на что она затрачивается. Первый вопрос: творческая самодеятельность — для какой цели? — Ильина не интересует.

Ильин — утопист, прожектор, и все десятки лет в эмиграции он только и занимается, что пытается нарисовать идеальную Россию будущего. Он не задается даже вопросом, а куда и как уйдет новый правящий класс, владеющий Россией. Он играет словом «большевики» — так легче. Они уйдут — это для Ильина само собой разумеется. Россия возродится обязательно — он вериг. Прожектер-романтик, он, взрослый человек, наученный на мудреной науке — философии, вместо трезвого анализа обстановки фантазирует о приятственном, как Бальзаминов. Ему все кажется, что русский народ, там, в России уже начал борьбу с большевиками, и скоро их сбросит и надо торопиться успеть написать ему «руководство по возрождению». Он. этот народ, должен будет знать, что лучше быть умным, чем глупым. И надо жить своим умом, а не чужим. И всеми этими, школьными прописями, неизвестно для кого и с какой практической пользой написанными, словно для малолетних школьников, он заполняет статью за статьей, уверенный, что говорит что-то сверхценное. Ему не приходит в голову, что та сила, что назвала себя условно большевиками так просто не уйдет. И не так просто — тоже не уйдет. Начисто избегая тем масонства и еврейства он изначально обрекает себя на пустое, легкомысленное фантазерство. Как у психастеника, мы видим у него «мысленную жвачку». Ильин нравится многим звонкой, пустой фразой.

Взрослый и серьезный человек, он пишет статьи на тему, «как изжить социализм», даже не зная, насколько легкомысленно и неумно говорить о возможности такого «изживания». Ильин безнадежно отстал от социологии своего времени и был на уровне моралиста-прожектера середины XVIII века. Он даже не понимал, что социализм есть религия, и что весь западный мир идет по этому пути. Огромный поток литературы на эту тему остался ему неизвестен. Он остался уверен, что капитализм противостоит социализму