Капитан Немо - Жюль Верн (2015)

Однако небо становилось все грознее. Появились предвестники урагана. Воздух принимал молочно-белый оттенок. Перистые облака на горизонте сменялись кучевыми. Ниже их быстро бежали темные тучи. Море начинало вздыматься большими длинными валами. Исчезли птицы, кроме буревестников. Барометр заметно падал, указывая сильное скопление водяных паров в воздухе. Смесь в штормовом приборе разлагалась под действием электричества, насыщенного в атмосфере. Близилась борьба стихий.

Буря разразилась 18 мая, как раз в то время, когда «Наутилус» поровнялся с Лонг-Айлендом, в нескольких милях от морских каналов Нью-Йорка. Я имею возможность описать эту борьбу стихий благодаря тому, что капитану Немо, по какому-то необъяснимому капризу, захотелось померяться с бурей на поверхности моря.

Дул юго-западный ветер, сначала очень свежий, то есть со скоростью пятнадцати метров в секунду, затем к трем часам дня скорость его достигла двадцати пяти метров в секунду. Словом, начинался шторм.

Непоколебимо выдерживая порывы бушующего ветра, капитан Немо стоял на палубе. Он привязал себя в поясе к палубе, чтобы его не смыли чудовищные волны. Взобравшись на палубу и привязав себя, я любовался то бурей, то этим, ни с кем не сравнимым человеком, который принял бой с неистовой стихией.

Большие клочья облаков неслись над самым морем, мешаясь с его бушующими волнами; я уже не видел тех мелких промежуточных валов, какие образуются в провалах между высокими валами, ничего, кроме длинных черных волн, таких компактных, что даже их гребни не дробились. Высота их все прибывала. Они сталкивались друг с другом. «Наутилус» то ложился на бок, то вставал дыбом, то жутко кувыркался в килевой качке.

К пяти часам разразился ливень, но он не успокоил ни силы ветра, ни бушеванья моря. Ураган несся со скоростью сорока пяти метров в секунду, или сорока лье в час. Достигая такой силы, он рушит дома, уносит в вихре кровельные черепицы, рвет железные решетки и сдвигает с места двадцатичетырехфунтовые орудия. И тем не менее даже в условиях такого урагана «Наутилус» оправдывал слова одного ученого инженера: «Нет такого хорошо сконструированного судна, которое не могло бы противостоять морю». «Наутилус» не был скалой, которую могли бы разрушить волны; он был стальным веретеном, послушным, подвижным, без мачт и без оснастки и потому с безнаказанною дерзостью противостоял их ярости.

Я внимательно наблюдал за огромными валами. Они доходили до пятнадцати метров высоты и ста пятидесяти – ста семидесяти метров длины, а быстрота их распространения, равная половине скорости ветра, достигала пятнадцати метров в секунду. Чем глубже было море, тем выше становились волны. И тут я понял особую роль волн, которые захватывают воздух и нагнетают его в морскую глубину, внося в нее источник жизни в виде кислорода. Исключительная, но уже вычисленная сила их давления может доходить до трех тысяч килограммов на квадратный фут, когда они обрушиваются на какую-нибудь поверхность. У Гебридских островов морские волны такой же силы сдвинули с места камень весом в восемьдесят четыре тысячи фунтов. А во время бури 23 декабря 1864 года такие же валы, разрушив в Японии часть города Иедо, устремились на восток со скоростью семисот километров в час и в тот же самый день разбились о берега Северной Америки.

К ночи буря разгулялась еще больше. Так же, как во время циклона 1860 года у островов Согласия, барометр упал до 710 миллиметров. В сумерках я заметил на горизонте корабль, который еле боролся с бурей. Он дрейфовал под слабым паром, чтобы только держаться на волнах. Вероятно, это был пароход, курсирующий на линии Нью-Йорк – Ливерпуль или Гавр. Скоро он скрылся в темноте.