Капитан Немо - Жюль Верн (2015)

– А особенно когда она так восхищалась «Дунканом»… – добавил Гленарван.

– …который этого вполне заслуживает, – заявил Джон Манглс.

– Право, вы так гордитесь вашей яхтой, – сказала Элен, – что мне захотелось осмотреть ее всю до самого трюма, а также поглядеть, как наши славные матросы устроились в кубрике.

– Они превосходно устроились там, – ответил Джои Манглс – совсем как дома.

– И они действительно дома, дорогая Элен, – сказал Гленарван. – Ведь эта яхта – часть нашей земли, так сказать уголок графства Думбартон, плывущий по волнам океана. И мы вовсе не покинули нашей родины! «Дункан»– это Малькольм-Кэстль.

– Ну, тогда, дорогой Эдуард, покажите же нам ваш замок, – шутливо промолвила Элен.

– К вашим услугам! – ответил Гленарван. – Но раньше позвольте мне сказать несколько слов Олбинету.

Стюард «Дункана» Олбинет был превосходный метрдотель, усердно и умно исполнявший свои обязанности. Он немедленно явился на зов своего хозяина.

– Олбинет, мы хотим прогуляться перед завтраком, – сказал Гленарван таким тоном, словно вопрос шел о прогулке в окрестностях замка. – Надеюсь, что к нашему возвращению завтрак будет на столе.

Олбинет с важностью отвесил поклон.

– Идете вы с нами, майор? – спросила Мак-Наббса Элен.

– Если прикажете, – ответил он.

– О, майор поглощен дымом своей сигары, – вмешался Гленарван, – не будем же отрывать его от этого занятия. Знаете, мисс Мэри, он у нас неутомимый курильщик – даже и во сне не выпускает изо рта сигару.

Майор кивнул головой в знак согласия. Остальные спустились в кубрик.

Оставшись один на палубе, Мак-Наббс, по своей всегдашней привычке, стал мирно беседовать сам с собой, окружая себя еще более густыми облаками дыма. Он стоял неподвижно и глядел на пенистый след за кормой яхты. После нескольких минут молчаливого созерцания он обернулся и увидел перед собой новое лицо. Если вообще что-нибудь могло удивить майора, то эта встреча, пожалуй, должна была удивить его, ибо появившееся лицо, было ему совершенно незнакомо.

Этому высокому, сухощавому человеку могло быть лет сорок. Он напоминал длинный гвоздь с большой шляпкой. Голова у него была круглая и большая, лоб высокий, нос длинный, рот большой, подбородок острый. Глаза его скрывались за огромными круглыми очками, и неопределенный взгляд их, казалось, говорил о никталопии.[53] Лицо у него было умное и веселое. В нем не было неприветливости тех важных личностей, которые из принципа никогда не смеются, скрывая под личиной серьезности свое ничтожество. Напротив, непринужденность и милая бесцеремонность этого незнакомца ясно говорили о том, что он склонен видеть в людях и вещах их хорошие стороны. Хоть он еще не открывал рта, чувствовалось, что он любит поговорить. Он производил впечатление одного из тех рассеянных людей, которые не видят того, на что они смотрят, и не слышат того, что им говорят. Незнакомец был в дорожной фуражке, обут в грубые желтые ботинки и кожаные гетры. На нем были бархатные коричневые панталоны и такая же куртка с бесчисленными туго набитыми карманами, откуда торчали всевозможные записные книжки, блокноты, бумажники, вообще масса столь же ненужных, как и обременительных предметов. Через плечо у него висела на ремне подзорная труба.

Возбужденное состояние незнакомца составляло любопытную противоположность невозмутимому спокойствию майора. Он вертелся вокруг Мак-Наббса, рассматривал его, кидал на него вопросительные взгляды, а тот, видимо, совсем не интересовался тем, откуда взялся этот господин, куда он направляется и почему он на борту «Дункана».