Капитан Немо - Жюль Верн (2015)

Мюльреди был снова молодцом. Он почти не чувствовал раны. Морской переход должен был окончательно восстановить его силы. Он рассчитывал полечиться ветрами Тихого океана. Вильсону было поручено подготовить на «Макари» помещение для приема пассажиров. После его щетки и метлы рубка брига стала неузнаваемой. Билль Галлей пожимал плечами, но предоставлял ему действовать по его усмотрению. Гленарван с его спутниками и спутницами не интересовал капитана. Он даже не знал имен своих пассажиров и не спрашивал их. Эта прибавка к его грузу дала ему лишних пятьдесят фунтов стерлингов – дальнейшим он не интересовался. В его глазах более заслуживали внимания двести тонн дубленой кожи, до отказа переполнившей его трюм. На первом месте – кожа, люди – на втором.

Это был негоциант.[100] Но все же его считали довольно опытным моряком, хорошо знающим окрестные моря, столь опасные из-за коралловых рифов.

Гленарван задумал использовать последние часы дня накануне отплытия для того, чтобы еще раз побывать на том пункте побережья, где проходит тридцать седьмая параллель. У него были на это две причины. Прежде всего ему хотелось еще раз осмотреть место предполагаемого крушения «Британии». Ведь Айртон, конечно, был боцманом на ней, и она действительно могла потерпеть крушение у этой части восточного побережья Австралии. Было бы легкомысленно, навсегда покидая страну, не обследовать это место. Затем, даже если бы там и не удалось обнаружить следы «Британии», то уж несомненно «Дункан» попал в руки каторжников у этого берега. Быть может, завязался бой. А в таком случае, разве нельзя было надеяться найти там следы борьбы, следы последнего, отчаянного сопротивления? Если команда погибла в волнах, разве не могли волны выбросить на берег несколько трупов?

И Гленарван в сопровождении Джона Манглса отправился на разведку. Хозяин гостиницы «Виктория» предоставил в их распоряжение двух верховых лошадей, и они снова направились к северу по дороге, огибавшей бухту Туфольд.

Печальной была эта разведка. Гленарван и капитан Джон Манглс ехали молча, но каждый из них понимал другого. Одни и те же мысли, а стало быть, одни и те же тревоги мучили их обоих. Они всматривались в утесы, изъеденные морем. Им не о чем было спрашивать друг друга и не на что отвечать.

Принимая во внимание усердие и сообразительность Джона Манглса, можно смело утверждать, что все это место побережья было исследовано им самым тщательным образом. Не были пропущены ни одна бухточка, ни один покатый пляж, ни одна песчаная отмель, куда прилив Тихого океана, правда не очень-то сильный, мог все же выбросить обломки корабля. Но не было найдено решительно ничего такого, что дало бы основание начать в этих местах новые поиски. Ни малейших следов крушения «Британии» не было.

Не нашлось и ничего такого, что могло бы относиться к «Дункану». Вся эта часть Австралийского побережья была пустынна. Однако Джон Манглс наткнулся невдалеке от берега на несомненные следы какого-то лагеря. Виднелись обуглившиеся поленья недавно горевшего костра. Не кочевало ли тут несколько дней назад какое-нибудь туземное племя? Нет, костер этот был разведен не туземцами: в глаза Гленарвану бросилось нечто, безусловно свидетельствовавшее о пребывании здесь каторжников.

Это была брошенная под деревом желто-серая изношенная, заплатанная куртка. На этих зловещих лохмотьях виднелось клеймо Пертской исправительной тюрьмы. Каторжника не было, но одежда говорила о его недавнем присутствии здесь. Эта ливрея каторги, побывав на плечах какого-то негодяя, теперь догнивала на пустынном побережье.

– Видите, Джон, – сказал ему Гленарван, – каторжники были здесь. А вот где-то наши бедняги товарищи с «Дункана»?

– Да, – ответил молодой капитан глухим голосом, – с уверенностью можно сказать, что их не высадили и они погибли!..

– Презренные негодяи! Попадись они только в мои руки, я отомщу им за свою команду! – воскликнул Гленарван.