Капитан Немо - Жюль Верн (2015)

Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.

– Прочтите, пожалуйста, – сказал старый моряк. Гленарван взял письмо и стал читать:

– «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и вести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…».

– Новой Зеландии! – крикнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал из рук Гленарвана письмо, протер себе глаза, поправил на носу очки и, в свою очередь, прочел письмо.

– Новой Зеландии! – повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.

В этот момент он почувствовал, что на плечо его легла чья-то рука. Он поднял голову. Перед ним стоял майор.

– Что ж, почтеннейший Паганель, – сказал с невозмутимой серьезностью Мак-Наббс, – нам еще посчастливилось: ведь вы могли бы услать «Дункан» и в Индокитай.

Эта шутка доконала бедного географа. Грянул всеобщий гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, шагал взад и вперед, сжимая руками голову, рвал на себе волосы. Он уже не отдавал себе отчета в том, что он делает, что намерен делать. Он спустился по трапу с юта и бесцельно зашагал, спотыкаясь, по палубе, затем поднялся на бак. Здесь ноги его запутались в свернутом канате, он пошатнулся и ухватился за какую-то подвернувшуюся ему под руку веревку.

Вдруг раздался оглушительный грохот. Выстрелила пушка. Град картечи усеял спокойные воды океана. Злополучный Паганель уцепился за веревку заряженной пушки, курок опустился – и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.

Первый миг удивления сменился всеобщим криком ужаса. Все подумали, что случилось несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело было согнуто вдвое, он был не в силах говорить. Его перенесли на ют. Товарищи милейшего француза были в отчаянии. Майор, который при несчастных случаях заменял врача, собирался было раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но едва он прикоснулся к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.

– Ни за что! Ни за что! – вскричал он и, запахнувшись в свою изодранную одежду, с необычайной поспешностью застегнулся на все пуговицы.

– Но послушайте, Паганель… – сказал майор.

– Нет, говорю я вам!

– Надо же осмотреть…

– Вы ничего не осмотрите!

– Вы, быть может, сломали… – уговаривал Мак-Наббс.

– Да, сломал, – подтвердил Паганель, прочно становясь на свои длинные ноги, – но то, что я сломал, починит плотник.

– Что же вы сломали?

– Палубную подпорку, когда летел вниз.

Такой ответ совершенно успокоил всех друзей почтенного Паганеля: было ясно, что достойный ученый вышел цел и невредим из своего приключения с пушкой.

«Во всяком случае, – подумал майор, – вот необычайно стыдливый географ!».

Когда Паганель пришел в себя после пережитых им волнений, ему пришлось ответить еще на один неизбежный вопрос.

– Теперь, Паганель, отвечайте мне чистосердечно, – обратился к нему Гленарван. – Я признаю, что ваша рассеянность была благодетельна. Если б не вы, «Дункан» несомненно, попал бы в руки каторжников. Если б не вы, нас снова захватили бы маори. Но, ради бога, скажите мне: в силу какой странной ассоциации идей вы вместо «Австралии» написали «Новая Зеландия»?

– Да потому, черт возьми, написал, – воскликнул Паганель, – что…

Но в эту минуту его взор упал на Роберта и его сестру, и он осекся. Потом ответил:

– Что поделаешь, дорогой Гленарван! Я безумец, сумасшедший, неисправимое существо. Видно, я так и до смерти не вылезу из кожи рассеяннейшего чудака.

– Если только ее раньше не сдерут с вас, – заметил майор.

– Сдерут? – крикнул в ярости географ. – Что это: намек?

– Какой намек, Паганель? – спросил своим обычным спокойным тоном Мак-Наббс.