Капитан Немо - Жюль Верн (2015)

У инженера болезненно сжалось сердце. Он медлил подавать сигнал к отъезду. Но теперь уже не время было раздумывать – это могло огорчить Герберта и, может быть, даже убить его.

– С богом! – наконец сказал он.

Ворота кораля распахнулись. Юп и Топ, понимавшие, когда следует молчать, бросились вперед. Повозка выехала за ограду, ворота заперли, и онагги, которым правил Пенкроф, медленно пошел по дороге.

При данных обстоятельствах для путешественников было бы гораздо безопаснее ехать не по большой дороге, как они называли сделанную ими просеку, которая шла от кораля прямо к Гранитному дворцу, а пробираться лесом. Но там раненый больше страдал бы от тряски, и поэтому колонисты решили ехать по прямой дороге, хотя она была известна пиратам, которые, вероятно, этим же путем проникли на плато Дальнего Вида.

Сайрес Смит и Гедеон Спилет шли по обе стороны повозки, готовые встретить и отразить любое нападение. Впрочем, вряд ли можно было ожидать здесь появления пиратов, потому что они, вероятно, еще находились на плато Дальнего Вида. Наб, наверное, написал и отослал свою записку, как только увидел разбойников. Записка была написана в 6 часов утра, и проворный орангутанг, довольно часто бывавший в корале, потратил не больше сорока пяти минут, чтобы пройти пять миль, отделявшие Гранитный дворец от кораля. Поэтому дорога должна быть совершенно безопасна, и если колонистам и придется стрелять, то только тогда, когда они будут приближаться к Гранитному дворцу.

Несмотря на это, колонисты были настороже, прислушиваясь к любым шорохам в лесу и испытующим взором оглядывая окрестности. Юп с большой палкой в руках и Топ то бежали впереди, то сворачивали в лес и, видимо, не чуяли никакой опасности.

Пенкроф не выпускал вожжей из рук, и повозка медленно тащилась по дороге. Они выехали из кораля в половине восьмого утра и в течение часа проехали четыре мили из пяти, отделявших кораль от плато. До сих пор все шло благополучно.

Дорога была пустынная, как и вся эта часть леса Якамара, простиравшаяся между рекой Милосердия и озером Гранта. Все вокруг было спокойно. Лесная чаща казалась такой же безжизненной, как и в день высадки колонистов на остров.

Повозка подъезжала к склонам плато Дальнего Вида. Еще одна миля, и путники увидят мостик на Глицериновом ручье. Сайрес Смит не только надеялся, но и был уверен, что мостик не разрушен и не поднят. Разбойники прошли этим путем на плато, и, перейдя на другой берег ручья, они из простой предосторожности не поднимали мостик, чтобы обеспечить себе дорогу для отступления в случае неудачи.

Наконец сквозь начавший редеть лес вдали на горизонте блеснуло море. Но как ни хотели колонисты поскорее попасть домой, они не могли оставить Пенкрофа с Гербертом одного и продолжали идти рядом с повозкой.

Вдруг Пенкроф остановил онагги и громко вскрикнул:

– Ах, негодяи!

Рукой он показывал на густые клубы дыма, поднимавшиеся над плато, где стояли мельница, конюшни, птичник и другие постройки.

В дыму быстро двигался какой-то человек.

Это был Наб.

Колонисты громко крикнули. Наб услышал крик и подбежал к ним.

Пираты, разорив все, что было можно, остальное подожгли и ушли полчаса назад.

– А что мистер Герберт? – спросил Наб.

Гедеон Спилет в ту же минуту подошел к повозке.

Герберт лежал без сознания.

Глава десятая

Герберта перенесли в Гранитный дворец. – Наб рассказывает о том, что произошло. – Сайрес Смит осматривает плато Дальнего Вида. – Гибель и опустошение. – Колонисты не в силах вылечить Герберта. – Ивовая кора. – Смертельная лихорадка. – Топ опять начинает лаять.