Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

— Сейчас исчезну. — Друз нашел в себе силы улыбнуться. — Сперва дайте мне слово, что не станете уповать на войну, пока она не превратится в единственный мыслимый выход. Я еще не утратил надежду на мирное решение проблемы, тем более что в Сенате у меня нашлись влиятельные единомышленники. Гай Марий вернулся из поездки в дальние края; мой дядя Публий Рутилий Руф тоже принял вашу сторону. Клянусь, что вскоре постараюсь стать народным трибуном и уж тогда проведу через народное собрание закон о предоставлении равных прав всем жителям Италии. Сейчас из этого ничего не вышло бы: сперва надо добиться поддержки этой идеи в самом Риме, среди влиятельных людей, особенно в среде всадников. Вполне может обернуться так, что lex Licinia Mucia сослужит вам добрую службу. Мы считаем, что, разобравшись, к каким последствиям он ведет, многие римляне начнут с куда большей симпатией относиться к италикам. Конечно, нельзя не сожалеть о столь болезненном и дорогостоящем пути, однако на этом пути среди вас появятся герои, которыми вы будете гордиться. Поэтому я голосую «за».

Силон проводил его до коновязи. Друз забрался на свежего коня из конюшни Мутила; тут выяснилось, что он путешествует в одиночестве.

— Марк Ливий, ехать одному очень опасно! — всполошился Силон.

— А иметь попутчика, даже раба, и того опасней, — возразил Друз. — Люди любят судачить, а я не могу давать Цепиону повод обвинять меня в плетении заговоров в Бовиане.

— Даже при том, что никто из нас, предводителей италиков, не зарегистрировался как гражданин, я не смею сунуться в Рим, — проговорил Силон, глядя снизу вверх на Друза, голова которого украсилась нимбом от заслоненного солнца.

— Вот и не суйся, — усмехнулся Друз. — Ведь в нашем доме засел соглядатай.

— Юпитер! Ты распял его?

— На беду, мне приходится делить с ним, то есть с ней, кров: это моя девятилетняя племянница Сервилия, дочь Цепиона — вся в отца! — Лицо Друза налилось краской. — Выяснилось, что, когда ты гостил у нас в последний раз, она залезла в твою комнату — вот почему у Цепиона появились основания назвать Гая Папия одним из инициаторов массовой лжерегистрации! Можешь сообщить ему об этом, чтобы и он знал, как разделен Рим по вопросу об италиках. Нам следует добиться мирного объединения всех народов, населяющих полуостров. В противном случае ни Рим, ни италийские народы не смогут двигаться вперед.

— А ты не можешь отдать эту негодницу ее папаше? — спросил Силон.

— Он не желает принимать ее ни за какую цену — даже за предательство гостей моего дома, хотя она, наверное, надеялась, что после этого подвига он сменит гнев на милость. Я засадил ее под замок, но она все равно может сорваться с поводка и броситься к своему родителю. Так что лучше не показывайся вблизи Рима и моего дома. Если тебе понадобится срочно увидеться со мной, пошли записку, и мы встретимся в укромном месте.

— Согласен. — Уже занеся ладонь, чтобы хлопнуть скакуна Друза по спине, Силон вспомнил, что хотел сказать еще кое-что. — Передай от меня сердечный привет Ливии Друзе, Марку Порцию и, разумеется, дорогой Сервилии.

Друз посерел. Конь, повинуясь шлепку, поскакал прочь. Друз успел крикнуть через плечо:

— Она умерла! О, как мне ее недостает!

* * *

Quaestiones — чрезвычайные суды, созданные в соответствии с lex Licinia Mucia, начали работать в Риме, Сполетии, Козе, Фирме Пицене, Эзернии, Альбе Фуценции, Капуе, Регии, Луцерии, Пестуме и Брундизии; предполагалось, что, покончив с делами там, суды переберутся в другие центры. Суда не было только в Лации.

Вождям италиков, собравшимся в Грументе спустя неделю после встречи Силона и Мутила с Друзом в Бовиане, удалось вывести почти всех лжеграждан из римских и латинских колоний. Некоторые, разумеется, отказывались верить, что их ждет беда; другие, все понимая, просто не хотели покидать обжитых мест. На них-то и обрушились quaestiones.