Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

— Но одно дело — тогда, другое — теперь! — нетерпеливо воскликнул Сулла. — Они все забыли, эти болваны-избиратели, у которых денег куда больше, чем здравого смысла! Пойми, что происходит: Катул Цезарь предпочел бы, чтобы я подох, только бы не открывал рта и не заговаривал о неповиновении; Скавр карает меня вообще непонятно за что! — Он осклабился. — На месте этой парочки я бы поостерегся! Если наступит день, когда я решу, что они навеки разлучили меня с креслом из слоновой кости, я заставлю их пожалеть о том, что они вообще родились на свет!

«И я склонен верить ему, — пронеслось в голове у Рутилия Руфа, по всему телу которого пробежал холодок. — О, этот человек опасен! Лучше бы ему убраться куда подальше».

— Что ж, отправляйся в Испанию с Дидием, — произнес он вслух. — Ты прав, лучшей дороги к креслу претора не сыскать. Начать с начала, приобрести новую репутацию… Жаль только, что ты не можешь участвовать в выборах на должность курульного эдила. Ты так блестяще работаешь на публику, что в организации игр тебе не было бы равных. После этого ты бы прошел в преторы как по маслу.

— На должность курульного эдила у меня нет денег.

— Тебе помог бы Гай Марий.

— Я не стану его просить. По крайней мере, так я смогу сказать, что все, что имею, заработал сам. Никто мне ничего не давал — я все брал сам.

Эти слова заставили Рутилия Руфа вспомнить слух, пущенный Скавром о Сулле во время избирательной кампании последнего: якобы для того, чтобы раздобыть требуемую сумму для всаднического имущественного ценза, он убил любовницу, а потом, чтобы пролезть в сенаторы, расправился и с мачехой. Рутилий Руф, как правило, не доверял слухам о сожительстве с матерями, сестрами и дочерьми, о половых связях с мальчиками и приготовлении пищи из экскрементов. Однако порой Сулла говорит такое!.. Поневоле задумаешься…

Суд приближался к развязке: речь Марка Антония Оратора подходила к концу.

— Перед вами — необыкновенный человек! — надрывался он. — Перед вами — образцовый римлянин, солдат, отмеченный доблестью, патриот, верящий в величие Рима! Чего ради такому человеку отнимать у крестьян последнюю миску супа, обкрадывать слуг и хлебопеков? Я адресую этот вопрос вам, досточтимые заседатели! Доходили ли до вас ранее рассказы о приписываемых ему чудовищных растратах, убийствах, насилиях, присвоении чужого? Нет! Просто вас заставили сидеть и слушать мелких людишек, оплакивающих утрату горсти бронзовых монет, рыбешки и тому подобных мелочей!

Он глубоко вздохнул и расправил плечи, чтобы выглядеть еще внушительнее, чему вполне способствовала внешность всех представителей рода Антониев: вьющиеся золотистые волосы, внушающее доверие простое лицо. Заседатели все как один были околдованы этим человеком.

— Они у него на крючке, — безмятежно прокомментировал Рутилий Руф.

— Мне куда интереснее, что он собирается сделать с ними дальше, — отозвался Сулла с озабоченным видом.

Публика издала изумленный крик: Антоний Оратор кинулся на Мания Аквилия, сорвал с него тогу, потом с невероятной легкостью разорвал его тунику. Маний Аквилий предстал перед судом едва прикрытым.