Битва за Рим (Венец из трав) - Колин Маккалоу (1991)

— Я скажу, что мы бы составили превосходную пару! Двое рыжих с разных флангов Сената: любо-дорого посмотреть! Такой союз способен завоевать симпатии нашего придирчивого, капризного электората. Они любители поострить — а что может быть лучшей мишенью для острот, чем двое консулов одной масти и статей, но из разных конюшен? — Сулла протянул собеседнику руку. — Так мы и сделаем! К счастью, седины или лысины, которые испортили бы весь эффект, ни у одного из нас нет, друг.

— Значит, договорились, Луций Корнелий! — Помпей Руф стиснул протянутую ему руку и просиял.

— Договорились, — подтвердил Сулла, вдохновленный мыслью воспользоваться для достижения своей цели богатством нового союзника. — Кстати, у тебя ведь есть сын?

— Есть.

— Сколько ему?

— В этом году будет двадцать один.

— Он уже помолвлен с кем-нибудь?

— Пока нет, а что?

— У меня есть дочь. Патрицианка, как по отцовской, так и по материнской линиям. В июне, после того как мы выдвинем наши кандидатуры на выборах, ей исполнится восемнадцать. Ты бы согласился тогда, чтобы я выдал ее за твоего сына?

— Еще бы, Луций Корнелий!

— Приданое ей обеспечено. Ее дед перед смертью завещал ей сорок талантов серебра — больше миллиона сестерциев. Этого достаточно, не так ли?

Помпей Руф с готовностью кивнул и добавил:

— А о нашем намерении баллотироваться вместе мы объявим на Форуме уже сейчас, идет?

— Отличная мысль! Это самый верный способ приучить избирателей к нашим кандидатурам, так что, когда придет время, они проголосуют за нас автоматически…

— Ага! — вдруг прервал их беседу чей-то голос.

Это оказался Гай Марий. Пройдя мимо разинувших рты пьянчуг, он направился прямо к столику Суллы и Руфа, уселся и заговорил:

— Наш уважаемый принцепс Сената сказал, что я найду тебя тут, Луций Корнелий. — Марий обернулся к трактирщику и попросил: — Принеси-ка мне, Клоатий, твоего обычного уксуса!

— Сейчас, — отозвался тот и, видя, что кувшин на столе сиятельных собеседников уже почти пуст, добавил: — Что вы, италики, можете понимать в вине?

— Клоатий! — усмехнулся Марий. — Попридержи язык и следи за своим поведением!

Когда с обменом любезностями было покончено, вновь пришедший перешел к делу:

— Я хотел бы знать, как вы оба относитесь к новым законам Ливия?

— Тут мы единодушны, — ответил Сулла.

После своего возвращения из путешествия он несколько раз пытался встретиться с Марием, но великий государственный муж оказался совершенно недостижим. У Суллы не было оснований полагать, что тот намеренно избегал его: видимо, время для визитов всякий раз выбиралось невпопад. Тем не менее после последней неудачи Сулла поклялся, что больше попыток предпринимать не станет. В результате он так до сих пор и не поведал Марию, что с ним произошло на Востоке.

— И каково же ваше единодушное мнение? — настаивал Марий, словно не замечая обиды в голосе Суллы.

— Они справедливы.

— Прекрасно, — отозвался Марий, откидываясь назад, чтобы дать Клоатию поставить на стол наполненный кувшин. — Так вот: сейчас Ливию важен каждый сторонник для того, чтобы провести законопроект о земле. И я обещал ему вербовать их от его имени.

— Желаю успеха, — произнес Сулла, не найдя ничего лучшего.

— Ты хороший городской претор, Помпей Руф, — повернулся Гай Марий к собеседнику Суллы. — Собираешься баллотироваться в консулы?

— Именно об этом мы с Луцием Корнелием только что говорили! — воскликнул тот. — Мы намерены с ним баллотироваться вдвоем через три года.

— Умно придумано! — похвалил Марий, мигом уловив суть, и рассмеялся. — Отличная пара! Пусть достанет у вас решимости. Если союз ваш не распадется, вы с легкостью победите на выборах.

— Мы тоже так считаем, — откликнулся Помпей Руф. — И решили скрепить наш союз браком между нашими детьми.

— Вот как? — Марий приподнял бровь.