Земля воды - Грэм Свифт (1983)

Вот так и случилось, что под шум и переплеск из наводнения рожденных сплетен мой дед, Эрнест Аткинсон, будущий владелец пивоваренного «Аткинсон» и водно-транспортной компании «Аткинсон», появился на свет.

А дождь тем временем все идет. И превращает земли по обе стороны Узы и Лима в залитое водой поле боя, в доисторическую топь, которой они когда-то и были.

Дренаж. Опять все сначала. Крикам браться за работу.

И плывут себе вниз по вздорному, по взбухшему, по взбунтовавшемуся было Лиму ветки ивы, ольховые ветви, жерди, бутылки…

10

О ВОПРОСЕ «ПОЧЕМУ»

И когда вы задавали мне вопросы, какие всегда задают исторические классы, исторические классы просто обязаны их задавать – какой нам смысл изучать историю? Почему именно история? Почему прошлое? – я привык отвечать (покуда Прайс не аранжировал сей вопрос на новый лад, добавив новый оттенок смысла – и эту явственно дрожащую губу): но вы же сами себе ответили, вашим собственным «почему?». Ваша потребность найти объяснение и есть объяснение. Разве поиск причин уже не есть – с необходимостью – исторический процесс, поскольку он всегда вынужден обращаться от того, что пришло потом, к тому, что было раньше? И покуда в нас живет этот зуд, эта тяга выяснить, что откуда взялось, разве не приходится нам поневоле таскать с собой громоздкий, однако же и не лишенный ценности мешок с отмычками по имени История? Еще одно определение: Человек есть животное, взыскующее объяснений, животное, которое спрашивает Почему?

А что имеет под собой этот самый вопрос, Почему? Он имеет под собой – уж в вашем-то случае наверняка, когда вы по-бунтарски бросаете его мне в лицо посреди урока истории, – неудовлетворенность, беспокойство, ощущение, что все идет не так, как надо. В состоянии полного довольства просто не было бы ни нужды, ни места этому короткому назойливому слову. История начинается в той точке, где все идет наперекосяк; история рождается из бед, из замешательства, из сожалений. Так что по пятам за словом Почему приходит скользкое, задумчивое слово Если. Если бы только… Если бы вдруг… Когда бы не… Все эти бессмысленные исторические Если. Вот и маячит, и маячит, сбивая с толку праведные разыскания вопроса Почему, отвлекая, путаясь под ногами, эта иная форма ретрогрессии: если б только можно было все вернуть. Новое Начало. Если бы мы только могли возвращаться вспять…

«Historia » или «Исследование» (как в понятии «Натуральная» или «Естественная История»: исследование натуры, природы, естества). Раскрыть секреты причин и следствий. Показать, что всякому действию находится противодействие. Есть акция и есть ре-акция. Что Y есть следствие, поскольку ему предшествовал X. Постелить соломки, чтоб хоть в следующий раз, когда мы будем падать… Понять, кто мы такие, потому, что мы такие, как распорядилось на сей счет наше прошлое. Научиться (вечная палочка-выручалочка и вечный костыль учителю истории) на собственных ошибках, так, чтобы в будущем лучше…

И для того, чтобы проиллюстрировать разом насущную нашу потребность задаваться вопросом почему и положение, что история начинается с нашего чувства недолжного, я просил вас уподобить изучение истории процедуре дознания. Предположим, у нас на руках некий труп – то бишь прошлое. Труп не всегда легко идентифицировать, но здесь и сейчас наш конкретный труп обнаруживает специфические и вполне индивидуальные черты. К примеру, перед нами обезглавленное тело Людовика XVI. Неужто мы рассуждаем об этом трупе: ну что ж, мол, труп есть труп, а мертвые тела не оживают. Никак нет. Мы задаемся вопросом: почему это тело стало трупом? Ответ: в результате несчастного случая – или просто потому, что, когда в один прекрасный день, в Париже, у некой гильотины упал нож, шея Людовика XVI оказалась аккурат у него на дороге. На что вы отвечаете мне дружным смехом, выказывая тем самым наклонность к дознанию, выказывая въедливый исследовательский склад ума – выказывая историческое самосознание.