Любовь по-санкюлотски - Ги Бретон (2013)

Слух о том, что герцог Шартрский намерен разместить торговцев внутри Пале-Рояля, вызвал возмущение простых парижан. В его адрес стали высказывать оскорбления, а Людовик XVI, довольный этой переменой симпатий народа и пожелавший этим воспользоваться, пригласил Филиппа в Версаль. При встрече король пошутил:

– Итак, кузен, – сказал он, – теперь, поскольку вы открываете лавочку, мы будем видеть вас только по воскресеньям…

Шутка эта мало задела привыкшего к насмешкам герцога Шартрского. Он продолжал строительство и на все критические замечания отвечал с юмором. В конце концов это привело к тому, что все насмешники приняли его сторону.

Как-то раз ему сказали:

– Вам ни за что не удастся закончить столь дорогое строительство…

– Не беспокойтесь насчет этого, – ответил он. – У меня достаточно строительного материала, поскольку каждый норовит бросить камень в мой огород…

И вот в июне 1782 года галереи Пале-Рояля были открыты для посетителей. Народ толпами хлынул взглянуть на них.

Под сводами галерей Филипп организовал всевозможные развлечения, и место это очень скоро стало «средоточием всех пороков». Туда пришли и расположились для «работы» сотни парижских проституток. Никто тогда не мог предположить, что придет время, и эти юные особы, столь вызывающе покачивавшие бедрами, прогуливаясь по аллеям сада, будут способствовать свержению монархии.

Таким образом, у Филиппа оказались под рукой очаровательные девицы, с которыми он мог проводить безумные ночи, едва только жена его и госпожа де Жанлис любезно отправлялись спать…

Рано утром он возвращался к Стефани, продолжавшей владеть его помыслами. Он дошел до того, что назначил ее «воспитателем» своих детей. Когда об этом стало известно, весь Париж покатывался со смеху, а злые языки распустили слух о том, что огромный герцог де Люин – почему бы и нет, теперь все возможно – будет скоро назначен кормилицей дофина…

По городу стали ходить язвительные стихи, повсюду распевали:

Сегодня недотрога вежливая,

Безумка или врачеватель,

Жанлис, учительница нежная,

Названье получила «воспитатель».

Да, женщина во всей красе

Собой распоряжается отменно:

Быть педантичной может, как и все,

И потаскухою одновременно…

Это было, мягко говоря, очень невежливо.

Госпожа де Жанлис к этим оскорблениям отнеслась с презрением и продолжала заниматься формированием мировоззрения Филиппа согласно «философским учениям». Она мечтала сделать из него народного героя и считала, что для достижения этой цели все средства хороши. В 1784 году, спустя восемь месяцев после первого полета – монгольфьера, она заставила своего любовника забраться в корзину воздушного шара братьев26.

– Я рассчитываю долететь на нем до Орлеана, – просто сказал герцог многочисленной толпе, собравшейся в парке Сен-Клу для того, чтобы присутствовать при отлете воздушного шара.

Увы! С самого начала все пошло из рук вон плохо. При взлете Филипп сбросил весь балласт, в результате чего шар совершил гигантский прыжок на высоту 3000 метров. Филипп был вынужден проткнуть оболочку «Каролины» для того, чтобы опуститься вниз. Спуск был не менее головокружительным, приземление – резким и жестким, а испуг очевидцев всего этого – просто неописуемым.

Приземление состоялось вовсе не в Орлеане, а всего-навсего в Медонском парке, что очень позабавило обитателей Версальского дворца. На сей раз, рассердившись не на шутку, Филипп поклялся доказать двору, что с ним следует считаться…

Случай для этого представился весьма скоро.

Пока парламент продолжал подспудно вести борьбу против королевской власти, 19 ноября 1787 года Людовик XVI собрал парламентариев в большом зале Дворца правосудия для того, чтобы утвердить эдикт, позволявший ему объявить заем на 420 миллионов.