Сделайте ваших детей успешными - Джим Роджерс (2013)

Но, постойте, разве в России не зарождается новый капитализм, как в Китае? Позволю себе заметить, что нет, страны развиваются по-разному. В отличие от Китая Россия неэффективно распоряжается своим капиталом. Тут очень низкие показатели производительности труда, поскольку страна пытается поддерживать конкурентоспособность, используя инфраструктуру эпохи социализма, оставшуюся практически неизменной. Более того, в отличие от китайцев, которые обучаются за границей и затем привозят на родину знания, ноу-хау и капитал, россияне, поступившие в зарубежный вуз, редко возвращаются домой, чтобы способствовать восстановлению страны.

Что же до Индии, то я своими глазами видел тамошнюю закоренелую бюрократию и отсутствие инфраструктуры, что особенно бросается в глаза при сравнении с Китаем. Государственным шоссе тут называют дорогу из двух полос, построенную десятилетия назад, которая давно износилась и покрылась выбоинами, не говоря уже о заторах, повозках, животных, пешеходах, авариях, тележках уличных торговцев и прочих прелестях индийской жизни. Мне пришлось купить несколько мобильных телефонов во время поездки, поскольку каждый можно было использовать только в одном регионе страны. Единственным бизнесом, который разрешалось приватизировать с 1991 по 2001 год, были булочные. Ситуация постепенно улучшается, но на каждое улучшение приходится своя оговорка.

В результате я просто не чувствую достаточно сильной мотивации, чтобы вкладывать деньги в Индию. Но, как я уже говорил, не нужно безоговорочно верить каждому моему слову. Приглядывайте за Индией, и, если я ошибся, эта страна может стать отличным местом для инвестиций.

Будьте открыты для людей, непохожих на вас, — неважно, дома или за границей

Название города, в котором я рос, означает буквально «народный город», или Демополис. Но в то время «народом» не считали небелых людей. Как и в большинстве мест Алабамы, да и всего юга, в Демополисе можно было наблюдать сегрегацию во всей красе. Город состоял из белой и черной части. Так уж сложилось, что последняя была также и бедной частью.

Должен признаться, в ранние годы я не задумывался над подобной несправедливостью. Ведь так было принято. Мы не видели ничего другого. Среди знакомых моей семьи не числилось ни одного чернокожего, да и черных друзей у меня не было. Но в отроческие годы, в средине 1950-х, я стал иначе смотреть на вещи. Магазинчик моего дяди Китаёзы находился в черной части Демополиса. Как-то, раздавая рекламные объявления на улице, я увидел нечто необычное: японку, проживающую в черной части города только потому, что она вышла замуж за солдата-афроамериканца. Выйдя замуж за белого военнослужащего, она могла бы жить где угодно. Оставаясь тем же человеком, она вела бы совершенно другой образ жизни. Именно тогда я начал осознавать несправедливость системы, разделяющей людей по цвету кожи.