Отныне и навеки - Софи Лав (2020)

В свете фонаря Эмили видела, насколько пыльной была кровать, и как моль поела подушки. Воспоминание о красивой кровати с балдахином, которая когда-то принадлежала родителям, разбилось вдребезги, столкнувшись с реальностью. После двадцати лет заброшенности комната выглядела разрушенной. Грязные и мятые шторы уныло свисали, прикрывая заколоченные досками окна. Канделябры на стенах были покрыты толстым слоем пыли и паутины, вероятно, сотканной целыми поколениями пауков. Все, включая туалетный столик у окна, маленькую табуретку, на которой много лет назад сидела ее мама, нанося на кожу лавандовый крем перед зеркалом, было покрыто толстым слоем пыли.

Все воспоминания, похороненные Эмили на долгие годы, вновь всплыли в ее сознании. Она не могла сдержать слез, охваченная эмоциями, которые испытала за последние пару дней, ожившими воспоминаниями об отце и внезапным осознанием того, как сильно она по нему скучает.

Буря за окном усилилась. Эмили поставила фонарь на столик у кровати, выпустив облако пыли, и стала готовиться ко сну. Сюда не дошло тепло от камина, и в комнате было жутко холодно, особенно когда она разделась. В чемодане она нашла шелковую ночную рубашку, но поняла, что это не самый подходящий наряд – лучше надеть несуразные гамаши и толстые носки.

Эмили стянула пыльное малиново-золотое лоскутное одеяло и легла в постель. Какое-то время она смотрела в потолок, обдумывая все, что случилось за прошедшие несколько дней. Одинокая, замерзшая и беспомощная, она погасила фонарь, погрузившись в темноту, и уснула в слезах.

Глава четвертая

Следующим утром Эмили проснулась рано, чувствуя себя полностью дезориентированной. Через заколоченные окна пробивалось так мало света, что она не сразу поняла, где находится. Глаза быстро привыкли к темноте, она смогла рассмотреть комнату и вспомнила: Сансет-Харбор. Дом отца.

Еще через мгновение она вспомнила, что теперь еще и безработная, бездомная и абсолютно одна.

Она заставила свое уставшее тело подняться с постели. Утренний воздух был холодным. Увидев собственное отражение в зеркале, Эмили вздрогнула – ее лицо было опухшим от слез, а кожа выглядела сухой и бледной. Внезапно она осознала, что так и не поела как следует за прошедший день. Чай на костре, приготовленный Дэниелом, был единственным, что она выпила за вечер.

Эмили задержалась перед зеркалом на какое-то время, разглядывая свое отражение в старом, покрытым сажей стекле и прокручивая в памяти прошлую ночь: тепло костра, они с Дэниелом, сидящие у камина с чаем, Дэниел, подшучивающий над ее неспособностью справиться с домом. Эмили вспомнила снежинки в его волосах, когда она открыла перед ним дверь, и то, как он растворился в метели, исчезнув в темноте ночи так же быстро, как и появился.

Ее мысли прервало урчание в животе. Она быстро оделась. Мятая футболка была слишком легкой для такого холода, поэтому она укуталась в пыльное одеяло, лежавшее на кровати, затем вышла из спальни и босиком пошла вниз по лестнице.

Внизу все было тихо. Выглянув в разрисованное морозом окно на входной двери, она была поражена, увидев, что, несмотря на то, что метель утихла, снежные холмы за окном достигали почти метра в высоту, превратив мир в гладкое, спокойное, бесконечное белое полотно. Никогда в жизни она не видела столько снега.

Эмили могла лишь различить следы птички, прыгающей по дорожке, но, помимо этого, все оставалось нетронутым. Мир выглядел спокойным, но в то же время безлюдным, что напомнило Эмили о собственном одиночестве.

Понимая, что прогулка была не вариантом, Эмили решила исследовать дом и посмотреть, что в нем сохранилось и сохранилось ли. Прошлой ночью в доме было темно, так что у нее не было возможности осмотреться, но сейчас, в свете дня, эта задача была реальной. Урчание в животе заставило ее пройти в кухню.