SPQR V. Сатурналии - Джон Мэддокс Робертс (1999)

Этим старинным словом называли ведьму-отравительницу.

– Вы понимаете, что из всех убийств, наверное, труднее всего доказать именно отравление? – напомнил я своим родным.

– Я выступал на подобных процессах в качестве обвинителя и судьи, – сказал отец. – И Кретик тоже. Просто принеси нам доказательства для убедительного обвинения, и мы от нее избавимся.

– Зачем Целер вообще на ней женился? – спросил я.

– Нам в то время нужен был союз с Клавдиями, – ответил Кретик. – Зачем же еще?

И в самом деле – зачем?

* * *

Возле двери дома Гермес вынул из держателя факел и начал зажигать его от придверной лампы.

– Не трудись, – сказал я, – нынче ночью луна светит ярко.

Я предпочитал обходиться в Риме без факелов, не считая самых чернильно-темных ночей. Свет факелов мерцает и лишает тебя ночного зрения. Нападающему нужно только набросить на огонь плащ или плеснуть в него водой – и ты полностью слеп до тех пор, пока глаза твои не привыкнут к темноте. Кроме того, факел привлекает к себе внимание.

Мы вышли из дома и несколько минут постояли возле ворот, пока глаза наши не привыкли к тусклому свету. После этого стало можно идти по улицам. Прибывающая луна висела почти прямо над нашими головами, посылая лучи даже в самые узкие переулки.

– Что ты разузнал? – спросил я Гермеса, когда мы двинулись в путь.

– Немного. Твой отец не очень-то общается со своими рабами.

– Зато у них есть уши, – сказал я. – Зачем же я держу тебя, как не затем, чтобы ты собирал сплетни других рабов?

– Насколько я могу судить, старик такой же, как всегда. Но не пускает в ход бич так часто, как пускал раньше. Может, смягчается с годами, – сказал Гермес и немного помолчал, после чего продолжил: – За последние месяцы было несколько поздних собраний вроде нынешнего, когда слуг отсылали в задние комнаты дома.

– Это немного значит для таких любителей политики, как моя семья, – сказал я. – Велись разговоры о Метелле Целере? Или о его жене, Клодии?

– Говорят, что она его отравила, но это просто городская сплетня, а не внутренняя семейная информация. Так вот из-за чего весь сыр-бор?

– Именно. Семья хочет наказать Клодию, и меня посылают раскопать улики против нее.

Я откровенно разговаривал со своим слугой о таких вещах. Несмотря на свои преступные наклонности, он мог оказать неоценимую помощь в моем расследовании и имел настоящий природный дар к такой работе. Что вызывало у меня легкую тревогу. У Гермеса инстинкты следователя или у меня инстинкты раба?

– Вот и твой шанс! – сказал он. – Эта женщина – меч, который годами висит над твоей головой. Теперь ты можешь избавиться от нее раз и навсегда.

– Знаю. Мне полагалось бы радоваться, но я не радуюсь.

– Почему? Ах да, она – сестра Публия Клодия, и у него появится еще один повод тебя ненавидеть.

Я пожал плечами.

– Дело не в том. Он может убить меня всего один раз – и собирается сделать это при первой же возможности… Нет, что-то еще в этом деле кажется мне неправильным.

Некоторое время я размышлял. Тем временем мы шли по призрачному, освещенному луной Форуму. Мертвые политики сердито смотрели на нас со своих пьедесталов, как будто мы были галлами, вернувшимися, чтобы снова разграбить Капитолий. Я остановился.

– В чем дело? – спросил Гермес.

– Я вдруг понял кое-что. Сегодня, похоже, на улицах и на Форуме все были ужасно оживленными.

– Я заметил. Это из-за Сатурналий?

– Нет. Это потому что год почти закончился, а следующий будет годом полного политического хаоса. Я только что понял, что римлянам нравится политический хаос!

– Может быть, гражданам и нравится, – сказал Гермес.

– Не криви душой. Рабы любят беспорядки больше, чем кто-нибудь другой. Тогда им гораздо больше сходит с рук. Когда люди могут скандалить на улицах, они не выплескивают свой гнев, избивая своих рабов.