Мгновение вандал любовался своей работой, а затем дико расхохотался – злобнее, чем если бы богохульничал.

– Parbleu, грабитель, apache![83] Скоро ты засмеешься по-другому! – пообещал де Гранден и побежал к старику.

Но тот, казалось, забыл о нашем присутствии. Все еще хохоча, он повернулся к дому, но резко остановился – внезапно сильный порыв ветра пошатнул деревья вдоль шоссе. Огромный сук отломило от дерева и бросило наземь.

Старик, быть может, мог бы избежать падения метеорита. Но, как стрела из лука божественного правосудия, огромный сук придавил его тщедушное тело к земле, словно грубый башмак рабочего – червяка.

– Вот так, друг мой Троубридж, – как на суде заключил де Гранден, – и заканчивают злодеи, крадущие чужие автомобили!

Мы сняли тяжелую ветвь и перевернули старика на спину. Наша с де Гранденом экспертиза «на скорую руку» подтвердила: у него был сломан позвоночник.

– Вы хотите сделать последнее заявление, мсье? – коротко спросил де Гранден. – Если так, говорите быстро, ваше время выходит.

– Да… я… – едва отвечал покалеченный, – я хотел убить вас… вы узнали мою тайну… Теперь вы можете поведать всему миру, что значит оскорбить Марстона. В моей комнате вы найдете документы. Мои… мои питомцы… в… подвале… Она должна быть… одной… из них…

Паузы между его словами становились все более длинными, голос слабел с каждым слогом. Когда он прошептал последние слова, раздался булькающий звук, и струйка крови показалась в углу губ. Узкая грудь поднялась и опустилась в конвульсии, и челюсть отвисла. Он был мертв.

– Ага, он умер от кровоизлияния, – заметил де Гранден. – Гм, сломанное ребро пронзило легкие. Я должен был это предвидеть. Ну, друг мой, отнесем его в дом и посмотрим, что он там говорил о документах и питомцах. Разве можно умирать, оставив загадку наполовину неразрешенной! Неужели он не знал, что Жюль де Гранден всегда должен разгадать загадку. Parbleu, мы решим эту тайну, мсье le Mort[84], даже если нам придется сделать вскрытие вашего трупа!

– О, ради Бога, помолчите, де Гранден, – умолял я, потрясенный его бессердечностью. – Человек мертв.

– Ah bah! – возразил он презрительно. – Мертв или нет, но разве не он украл ваш автомобиль?

Мы положили нашу ужасную ношу на кушетку в зале и поднялись на второй этаж. Под руководством де Грандена мы нашли кабинет покойника и начали отыскивать бумаги, упомянутые им перед последним вздохом. Вскоре мой компаньон отыскал в нижнем ящике старинного комода из красного дерева толстый кожаный портфель и разложил его содержимое на постели.

– Ого, – он вынул несколько бумаг и поднес их к свету. – Мы начинаем делать успехи, друг мой Троубридж. Что это?

Он протянул мне пожелтевшую газетную вырезку. Мы прочли:

ОБМАНЩИЦА-АКТРИСА БРОСАЕТ КАЛЕКУ, СЫНА ХИРУРГА, НАКАНУНЕ СВАДЬБЫ

Известная актриса варьете Дора Ли вчера объявила о расторжении помолвки с парализованным Джоном Бирсфилдом Марстоном-младшим, сыном знаменитого хирурга и опытного остеолога[85]. Как она сказала, она не может выдержать вид его уродства, а обещание дала ему в приступе беспечной жалости. Репортерам «Плэнит» не удалось поговорить ни с брошенным женихом, ни с его отцом вчера вечером.

– Очень хорошо, – кивнул де Гранден, – пойдем дальше. Итак, молодая женщина расторгла помолвку с калекой – и, судя по дате в газете, это было в 1896 году. Вот еще одна вырезка, что вы скажете об этом?

Там было написано следующее:

САМОУБИЙСТВО СЫНА ХИРУРГА

Джон Бирсфилд Марстон, сын знаменитого хирурга, носящего то же имя, парализованный уже десять лет после неудачной игры в поло в Англии, был найден камердинером в своей спальне мертвым. Резиновый шланг во рту молодого человека вел к газовой горелке.