Сын Человеческий - Мень Александр Владимирович (1997)

ибо Я кроток и смирен сердцем,

и найдете покой душам вашим,

ибо иго Мое благо и бремя Мое легко[89].

Иисус не только Пастырь, но Он — дверь, врата, через которые входят овцы “малого стада”, Посредник, или, как говорили в старину, Ходатай, связующий небо и землю. “Никто, — говорит Он, — не приходит к Отцу, как через Меня”[90].

Многие иудеи верили, что кроме Мессии-Царя явятся Мессия-Первосвященник и Мессия-Пророк. Иисус же соединяет в Себе всех трех: Он — и Провидец, и Служитель, и Царь. Он — Помазанник, владеющий всей полнотой власти.

Но почему тогда Он действует столь осторожно, почему скрывает от народа Свой сан, запрещая называть Себя Мессией?

Ученики переходили от недоумений к тревоге и от уверенности к сомнениям. Но любовь, глубокая человеческая привязанность и доверие к Учителю оказались сильнее всего. И они продолжали терпеливо ждать дальнейших событий...

Часть II

МЕССИЯ

Глава шестая. “НЕ МИР, НО МЕЧ”

Весна 28 г.

“Жизнь Иисуса, — говорит Честертон, — стремительна, как молния. Это прежде всего драма, прежде всего — осуществление. Дело не было бы выполнено, если бы Иисус бродил по миру и растолковывал правду. Даже с внешней стороны нельзя сказать, что Он бродил, что Он забыл, куда идет... История Христа — история путешествия, я сказал бы даже — история похода”[1]. И действительно, хотя Иисус часто вел жизнь странствующего проповедника, ученики не могли не чувствовать, что у Него есть некий план, подобно далеко идущему плану полководца. Он требовал от них решимости стоять до конца. Его Евангелие не имело ничего общего с мечтательным благодушием и расслабленностью.

Ныне — суд миру сему,

ныне князь мира сего извергнут будет вон[2].

Бой с демонскими полчищами, с царством зла будет нелегким. Против Мессии восстанут все безумства, все грехи и предрассудки, укоренившиеся в людях.

Думаете ли вы, что Я пришел дать мир на земле?

Нет, говорю вам, но — меч и разделение;

ибо отныне пятеро в одном доме будут разделены:

трое против двоих и двое против трех[3].

Иногда Учитель давал понять близким, с какой силой жаждет душа Его бури, которая начнет очищать мир:

Огонь пришел Я низвести на землю,

и как хочу Я, чтобы он уже возгорелся!

Крещением должен Я креститься,

и как Я томлюсь, доколе это не свершится![4]

В этих словах, как в отдаленных раскатах грозы, слышалось приближение Голгофы.

Целеустремленность Иисуса одновременно пленяла и страшила учеников. Впрочем, Его слова они истолковывали по-своему, думая, что Учитель намекает на революционный взрыв, за которым последует Его коронация в Иерусалиме. Поэтому они предполагали, что в ближайшее время Он перенесет Свою деятельность в столицу Израиля. А когда Иисус направился туда на Пасху, ученикам казалось, что от этого путешествия следует ждать многого, что настает день, когда Царство Божие будет “взято силой”.