Туз в трудном положении - Джордж Р. Р. Мартин (1989)

Спектор снова обулся, открыл дверь и шагнул в коридор, после чего постарался бесшумно закрыть ее за собой. Повесив пиджак себе на руку так, чтобы крови на нем не было видно, он медленно двинулся к галерее. Там народа было больше, чем в коридоре, но на него особого внимания никто не обратил. Он закашлялся, избавляясь от крови, свернувшейся в горле. Мужчина у перил обернулся, бросил на него беглый взгляд и снова стал смотреть во внутренний дворик.

– Золотой Мальчик! – сказал мужчина пьяным голосом и вытянул вперед нетвердую руку.

Глядя прямо перед собой, Спектор ускорил шаги. Краем глаза он уловил какое-то движение. Планер «Золотой Мальчик» плавной спиралью уходил вниз. Спектор знал, что улыбаться будет больно, так что даже не стал пытаться. Он убил Брауна и Астронома! Кто еще в мире способен был бы на такое? Если ему удалось бы подобраться к Хартманну, не имело бы никакого значения то, что сенатор – туз. Спектор и его прикончил бы.

Он свернул в коридор и подошел к двери с номером 1031. Ему снова удалось уйти! Ему словно кто-то помогает. Может, это Бог пытается заплатить ему за все прежние дерьмовые годы? «Продолжай и дальше», – подумал Спектор. Он сунул ключ-карту в прорезь, дождался зеленого огонька и вошел.

– Билет на самолет был выписан на имя Джорджа Керби.

На последних двух словах голос Экройда стал пронзительным. Тахион вытащил карту из замка и открыл дверь. Заходя, он услышал, как Хирам пророкотал:

– Билеты на имя призрака.

Экройд отозвался:

– Ага, на призрака. На восставшего из мертвых.

– Джеймс Спектор! – заявил Хирам.

– И оба Джорджа Керби восстали из мертвых, – подхватил Джей. – Она наняла этого сукина сына, Несущего Гибель.

Оба стояли к нему спиной и не услышали, как он вошел.

– Надо всех предупредить, – сказал Хирам. Он прошел через комнату, взял телефонную трубку и вызвал оператора. – Соедините меня с Секретной службой.

Наконец они его заметили. Хирам воззрился на него со страхом. Экройд по-змеиному полуприкрыл глаза.

– Это… это неправда, так ведь? – отчаянно взмолился Хирам. – Это ведь просто какая-то страшная ошибка, да? Грег не мог…

Тахион сочувствовал гибели грез и крушению доверия.

– Хирам, – сказал он мягко, – мой бедный, бедный Хирам. Я видел его разум. Я коснулся Кукольника. – Снова вернулся тот ужас, и Тахион передернулся. – Все в тысячу раз хуже, чем мы могли себе вообразить.

У Тахиона подкосились ноги. Он сел на ковер, уткнулся лицом в ладони и заплакал. Сквозь туман собственного горя он услышал, как Хирам сказал:

– Боже, прости меня!

«За что Ему тебя прощать? Это я должен был заметить! Двадцать лет! Я должен был понять! Мне следовало знать!»

От рыданий у него болела грудь. Тахион понял, что скатывается в истерику. Он угрюмо стал брать над собой контроль, и его рыдания стихли.

– Что будем делать? – спросил Хирам.

– Разоблачим его, – ответил Джей.

Тахион стремительно вскочил на ноги.

– Нет! – воскликнул он. – Экройд, ты в своем уме? Широким массам нельзя говорить правду!

– Хартманн – чудовище! – возразил Джей.

– Я это знаю лучше всех, – согласился Тахион. – Я искупался в сточных водах его разума. Я ощутил ту мерзость, которая в нем живет, – Кукольника. Он прикоснулся ко мне. Вы себе даже представить не можете, каково это было.

– Я не телепат, – ответил Джей. – Ну и что? Я все равно не собираюсь помогать вам обелить Хартманна.

– Ты не понимаешь, – сказал Тахион. – Почти два года Лео Барнет всех доставал мрачными предостережениями относительно преступных тенденций диких карт, раздувая страхи и подпитывая недоверие к тузам. А теперь ты хочешь, чтобы мы признали, что он был прав, что чудовищный тайный туз действительно оказался у власти. И как, по-твоему, люди на это отреагируют?

Джей пожал плечами.