Туз в трудном положении - Джордж Р. Р. Мартин (1989)

Он надел летний официальный костюм из темно-синего хлопка: его на заказ шил портной из Нью-Джерси, у которого он одевался уже сорок лет, – светло-голубую рубашку и черные туфли и повязал красный галстук. Он так и не смог понять, почему сейчас считалось, что галстук должен быть желтым: у него желтые галстуки неизменно ассоциировались с уроненной за завтраком яичницей. Он надел темные голливудские очки – отчасти для того, чтобы спрятать свое похмелье, а отчасти на тот случай, если Несущий Гибель будет где-то его поджидать, – и перед уходом опрокинул еще стопку водки. Сигареты он решил купить в вестибюле.

Лимузин Барнета ждал его у выхода. Пробки были просто невозможные: дело осложнили марши джокеров, католических сторонников Барнета и «Мутантов за Зиппи Булавочную Головку». И к тому же постоянно подъезжали автобусы, привозившие на съезд журналистов, расселенных по отелям на окраинах города.

Флер встретила его у входа в отель «Омни». При виде нее его нервы попытались взбунтоваться, однако ему удалось справиться с желанием убежать. Он улыбнулся и пожал ей руку.

– Я уже вызвала лифт, – сообщила она ему.

– Отлично.

Он зашагал по гладкому полу вестибюля.

– Прошу прощения за то, что Консуэла вчера не сразу вас соединила. Она привыкла отфутболивать звонки от всяческих психов.

– Ничего страшного.

– Она бежала из Гватемалы из-за преследования латиноамериканцев, бедная молодая вдова с тремя детьми. Преподобный помог ей поселиться у нас в стране.

Джек повернулся к Флер с улыбкой:

– Просто поразительно, что настолько занятой человек находит время для таких, как она.

Флер посмотрела в его сильно затемненные очки.

– Это для преподобного характерно. Он человек неравнодушный.

– Я думаю, это характерно не только для него. Я думаю, вы и сами проникнуты духом милосердия.

Флер попыталась сделать скромную мину:

– Ну, я…

– Ведь вы пожертвовали своим целомудрием, чтобы избавить старину Таха от его проблемы.

Она выпучила на него глаза.

– Кстати, между нами, – ухмыльнулся Джек, – у него хотя бы встал?

Продолжая улыбаться, Джек вышел за Флер из лифта, в котором, казалось, похолодало градусов на тридцать. Агенты Секретной службы, в том числе и леди Блэк, расхаживали по длинному коридору, который вел к апартаментам Барнета. Джеку хотелось надеяться, что она его не узнала.

Он миновал кипящий деятельностью номер, заполненный столами и участниками кампании. Похоже было, что на Барнета работают преимущественно женщины, причем среди них много молодых и привлекательных.

Они подошли к одной из дверей, и Флер постучала. Лео Барнет, казавшийся значительно моложе своих тридцати восьми лет, открыл дверь и протянул Джеку руку.

– Добро пожаловать, мистер Браун, – сказал он.

Джек уставился на его кисть, гадая, способен ли Барнет овладеть его разумом с помощью простого прикосновения, но потом нашел где-то отвагу и пожал протянутую ему руку.

Его снова начало трясти. Тахион замер, не донеся рюмку до губ, и задумался. Сколько он уже выпил этим утром? Две рюмки? Три? Он отставил напиток, преувеличенно четко двигаясь, и решительно похлопал по нему, словно пытаясь задержать его на месте, не дать перелететь обратно к себе в руку. Пройдя к сервировочному столику, он откусил кусок остывшего тоста.

Его желудок взбунтовался. Задохнувшись и покрывшись холодным потом, такисианец проковылял в ванну и плеснул на лицо водой. Ему было слышно, как в спальне переговариваются и смеются Блез и Экройд.

Пройдя к спальне, Тахион открыл дверь. Разговор прервался. Джей посмотрел на него вопросительно, а взгляд странных черно-фиолетовых глаз Блеза был мрачным.

– Мистер Экройд, пройдите сюда, пожалуйста. Мне надо с вами поговорить.

Джек пожал плечами и попытался одернуть брюки, не достававшие ему до щиколоток. Выйдя за Тахионом в гостиную и принимаясь ковыряться в завтраке, он спросил: