Туз в трудном положении - Джордж Р. Р. Мартин (1989)

– Поверьте, я глубоко сочувствую джокерам, сенатор. Но при этом я знаю, что пункт в предвыборной платформе – это всего лишь слова. Платформа никого ни к чему не обязывает. Я буду бороться за права всех угнетенных, с платформами или без них. Я не обещал моим сторонникам никаких платформ. Я обещал, что приложу все силы, чтобы победить на этом съезде, и именно это я стараюсь сделать. Мне платформа не нужна – она нужна вам.

Джексон снова взял стакан. Он отпивал понемногу чая, выжидая и наблюдая.

– Ладно, – сказал наконец Грег. – Я обсуждал это с Девоном и Логаном. Если вы дадите своим делегатам четкие указания, то после первого голосования я освобожу наших делегатов от Алабамы, настоятельно рекомендовав им перейти к вам.

– Алабама вам не важна. У вас там сколько голосов… десять процентов?

– Эти десять могут стать вашими. В Алабаме вы шли вторым после Барнета. И, что важнее, это может продемонстрировать, что Юг отходит от Барнета, что будет играть вам на руку.

– И вам тоже, – напомнил ему Джексон. Он пожал плечами. – Я был вторым и в Миссисипи.

«Сукин сын!»

– Мне нужно это обсудить, но, вероятно, я смог бы освободить и этих делегатов.

Джексон помолчал, посмотрел на своих сыновей, а потом – снова на Грега.

– Мне нужно подумать, – сказал он.

«Черт, ты упускаешь момент! Он просто потребует еще! Я мог бы заставить его согласиться без всяких уступок. Ты идиот, Грегги».

– У нас нет времени! – резко бросил Грег – и моментально пожалел об этом. Джексон прищурился, и Грег поспешил исправить свой промах: – Извините, преподобный. Просто… просто для джокеров, которые здесь собрались, платформа – это не пустые слова. Этот пункт стал бы для них знаком, что их голоса услышаны. Нам всем это будет выгодно – всем тем, кто их поддерживает.

– Сенатор, у вас прекрасная репутация гуманиста. Однако…

«Дай мне его!..»

– Преподобный, порой чувства берут надо мной верх. Я еще раз извиняюсь.

Джексон продолжал хмуриться, но в его взгляде больше не было гнева.

«Ты чуть было не профукал!»

«Заткнись. Это ты виноват со своим вмешательством. Дай мне все сделать самому».

«Ты должен меня выпустить! Скоро».

«Скоро. Обещаю. Просто молчи».

– Хорошо, – говорил тем временем преподобный, – думаю, я смогу убедить моих сторонников. Сенатор, обещаю вам мою поддержку.

Джексон протянул руку.

Грег пожал ее, чувствуя, что у него дрожат пальцы.

«Мой! Мой!»

Сила билась внутри него, орала, царапалась и кидалась на решетку.

Во время рукопожатия Грег с огромным трудом сдержал Кукольника и поспешил разжать руку.

– Сенатор, с вами все в порядке?

Грег бледно улыбнулся Джексону.

– Все нормально, – ответил он. – Я просто немного проголодался, вот и все.

18.00

– Там, где я росла, человек без приглашения за чужой столик не садится.

Тахион перебрал семь розовых листочков с сообщениями от Хирама и сунул их в карман.

– Там, где ты росла, человек также обязательно здоровается и благодарит другого за подарок. Мне ли не знать: я присутствовал при том, как ты научилась лепетать «пасибо», когда я приносил тебе конфеты.

Ярость, вспыхнувшая в карих глазах Флер, была такой сильной, что Тахион содрогнулся и приподнял руку, защищаясь.

– Оставьте меня в покое!

– Не могу.

– Почему?! – Она заломила руки, отчаянно переплетая пальцы. – За что вы меня терзаете? Вам было мало убить мою мать?

– Если говорить честно, то, полагаю, виноваты в равной степени и я, и твой отец. Я разрушил ее разум, но он допустил, чтобы ее мучили в сумасшедшем доме. Если бы он оставил ее со мной, я мог бы найти способ склеить разбитые черепки.

– Если варианты были такими, то я рада, что она умерла. Лучше так, чем быть вашей шлюхой.

– Твоя мать никогда не была шлюхой. Этими словами ты бесчестишь и ее, и себя. Ты не можешь в действительности так думать.