Страта - Пратчетт Терри (2007)

Они видели морские пейзажи, и если только с размерами волн было все в порядке, то резвящийся в этих волнах змееподобный монстр достигал не менее километра в длину.

Они наблюдали снятые издали панорамы – скопления крупных, явно искусственных объектов, которые могли оказаться городами; несколько живописных закатов, причем один из них был снят с довольно значительной высоты. А также многочисленные виды усыпанного яркими звездами неба.

– Вернись к закату, который снимали с воздуха, – сказала Кин. – Что здесь не так?

– Горизонт какой-то странный, – сказал Марко.

Действительно, линия горизонта была словно сплющена. Что-то еще было не совсем правильно, но Кин не сумела с ходу указать на эту неправильность пальцем.

– Если отвлечься от горизонта, то это может быть любой человеческий мир, – заключила Сильва.

– Интересно, – сказала Кин. – Джало как-то раз оговорился и назвал Плоский мир плоской Землей.

– Меня это ничуть не удивляет, – заметил Марко. – Люди – единственная галактическая раса, породившая примитивную идею Плоского мира. – Он вернул на экран вид звездного неба. – Если ты мне не веришь, взгляни сюда. Кунги всегда думали, что живут внутри огромной мировой сферы. А у шандов всегда маячил перед глазами большой Близнец их собственной планеты, который и преподал им основы космологии.

Кин недоверчиво хмыкнула. Позднее она проверила его слова в корабельной библиотеке. Все оказалось верно, но что это доказывает? Что человечество малость глуповато и чересчур эгоцентрично? Но это и так понятно всей Галактике.

– Надеюсь, мы сможем установить истинную природу этого Плоского мира, – добавил Марко. – Когда прилетим туда.

– Стоп! – сказала Кин. – Притормози на этом месте. Что значит – когда прилетим?

Кунг бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Это значит, что я уже запустил программу полета. А тихое попискивание, которое ты слышишь, означает, что процесс зарядки матричных конденсаторов подходит к концу.

– Где мы сейчас находимся?

– В полумиллионе километров от Кунга.

– Тогда вернись и высади меня. Я никуда не лечу!

– Да? И какие же у тебя планы? Кин заколебалась.

– Ну, мы могли бы отвезти Джало в клинику, – сказала она наконец. – И мы могли бы… ну, подождать… чтобы потом…

Бее это было настолько неубедительно даже для нее самой, что она замолчала.

– У нас есть маршрут, корабль и свободное время, – резко сказал Марко. – Пока этот тип лежит в саркофаге, с ним больше ничего не случится. На любой человеческой планете нам придется давать объяснения. И Компании наверняка захочется узнать, почему это Кин Арад была с ней недостаточно откровенна.

Кин взглянула на Сильву в поисках поддержки, но шанда лишь кивнула кунгу.

– Мне бы очень не хотелось упустить такой шанс, – с серьезным видом сказала она.

– Послушайте, лететь туда с Джало – это одно дело, а без него – совсем другое, – сказала Кин как можно убедительней. – Подумайте, мы не знаем и половины того, во что собираемся ввязаться! Я призываю вас к разумной осторожности, только и всего.

– Только не говорите мне больше о знаменитом обезьяньем любопытстве, – заметил Марко, обращаясь к шанде. – И не надо про неизбежность распространения влияния человечества, о чем мы уже неоднократно…

– Вы просто сумасшедшие! Оба!

Марко пожал плечами. Чрезвычайно выразительный жест, если у тебя плечи в двойном комплекте. Он извлек свой мускулистый костяк из пилотского кресла и сказал:

– О'кей. Можешь лететь назад.

Кин плюхнулась на сиденье и опустила экран, полукольцом охватывающий главный пульт, до уровня своих глаз. Потом она посмотрела на сам пульт, который занимал три четверти рубки. Кое-что на пульте казалось смутно знакомым. Эта черная панель, должно быть, контролирует температуру и качество воздуха, но все остальное?… Кин привыкла к самостоятельным кораблям, которые имели большие мозги.

– Я не могу летать на этом!