Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт (2015)

У Рубенса Дира по прозвищу Длинный здесь неподалеку была лавка. Возможно, называть это лавкой было в некотором роде преувеличением. Высоченный мужчина со шрамом на лице, из-за которого постоянно казалось, что он усмехается, сидел в вонючей душной комнате, в которую почти не проникал дневной свет. Он заносчиво восседал за своим заставленным всякой всячиной письменным столом и взирал на предметы сомнительного происхождения. В зависимости от того, нравилось ему увиденное или нет, он посылал людей к черту или же в трактир по его выбору, где означенный предмет менял хозяина. Подобная мера предосторожности была нелишней, поскольку защищала его от плохо замаскированных и проявляющих излишнее рвение городских стражей. Рубенс Дир был известен в городе как драчун и убийца. На данный момент он оставил эти дела и, взяв себе кличку «Длинный», занялся сбытом контрабанды. Перечень предметов, которые ему приносили, не ограничивался столовым серебром или украшениями.

Войти в его лавку означало ввязаться в игру, правила которой большинство людей не понимали и с которыми не могли совладать. Маленькая зарешеченная деревянная дверца в царство Рубенса была тем первоочередным местом (бесспорно после зада Сенеты), к которому было приковано внимание жителей Рубежного оплота. Мерзавцы, головорезы, городская стража, наемники, а также сами обворованные, скорбящие по своим драгоценностям, были в числе людей, которые постоянно следили за ветхой деревянной дверью в надежде понять, что происходит за ней.

Вдобавок ко всему вот уже на протяжении нескольких недель в Рубежном оплоте было неспокойно. Время от времени местные священники начинали вещать пастве о том, что языческая вера несет страшную опасность. О каких языческих богах шла речь, или от каких горожан исходит эта самая опасность, или чем же они подрывают авторитет Регора, для большинства жителей города оставалось загадкой. Возможно, священники и сами этого не знали. Как бы там ни было, призывы святых отцов нашли отклик в среде легко возбудимых борцов за веру. Банда регориан рыскала по городу и хватала всех, кто, произнося имя Регора, при этом не закатывал глаза от переизбытка религиозных переживаний. Большинство арестованных отводили на допрос в храм, и в зависимости от ответов их либо бросали в темницу, либо облагали штрафом, либо отпускали на свободу — последнее, впрочем, почти никогда не случалось.

В шаге от цели Сенета и Дорн решили минимизировать риск — дождаться момента, когда Рубенс останется один, а значит, их визит будет скрыт от посторонних глаз.

Спустя десять минут, отогнав троих приставал и проделав два удачных попадания каштаном, Дорн решил, что подходящее время пришло. По улице как раз проходила вечерняя процессия во славу Регора. Одетые в черное священники, размахивавшие своими кадилами, привлекли к себе большую часть внимания менее религиозно настроенных людей, в то время как крепкие в вере люди останавливались и смиренно опускали взгляд. Сопровождала процессию дюжина регориан, раздраженно поглядывавших по сторонам. В последние несколько дней между священниками и возмущенными жителями случилось несколько стычек. После этого кардинал Ангот принял решение, что ни одна процессия не должна больше проходить по улицам Рубежного оплота без сопровождения.

Дорн подал Сенете знак, означавший, что все чисто, и на нее не будут смотреть с бóльшим раздражением, чем на любого другого человека, и что в лавке Длинного сейчас нет посетителей.

Молодая волшебница торопливо покинула свое укрытие, Дорн перешел к ней на другую сторону улицы. Они поспешно добрались до неприметной двери, за которой, как они надеялись, наконец-то удастся заключить выгодную сделку.

В тени Дорна Сенета скользнула в маленькую лавку. Воин еще раз оглядел улицу, а затем последовал за своей спутницей.

— Страх — предпосылка для осторожности, — провозгласил Рубенс Дир, увидев клиентов.