Дом в Порубежье - Уильям Хоуп Ходжсон (2016)

Как и прежде, я обвязал веревку вокруг дерева, затем прочной бечевой прихватил ружье к спине и начал спускаться в яму. Завидев это, внимательно наблюдавший за моими действия Рыжик вскочил на ноги и подбежал ко мне, то ли с лаем, то ли подвывая – как мне показалось в знак предупреждения. Но я был настроен решительно и велел ему лечь. Мне бы хотелось взять пса с собою, но в подобных обстоятельствах сделать это не представлялось возможным. Когда лицо мое оказалось у края утеса, он лизнул меня в губы и, вцепившись зубами в рукав, решительно потянул вверх. Пес явно не хотел отпускать меня. Но, решившись, я уже не хотел оставлять своего намерения и, прикрикнув на Рыжика, тут же отпустившего меня, продолжил спуск. Старина Рыжик остался на краю утеса то лая, то скуля, словно потерявшийся щенок.

Я осторожно перебирался от выступа к выступу. Любой неудачный шаг сулил купание. Добравшись до входа, я отпустил веревку и отвязал ружье со спины. Коротко глянув на небо – его, как я заметил, быстро заволакивало тучами, – я сделал два шага вперед и, укрывшись от ветра, зажег одну из свечей. Приподняв ее над головой, не выпуская ружья из другой руки, я медленно тронулся вперед, поглядывая во все стороны.

Сперва до меня еще доносился грустный вой Рыжика над головой. Но я углублялся во тьму, и звук становился все тише; наконец я вовсе перестал его слышать. Коридор уходил вниз, забирая налево; направление это оставалось неизменным, и я понял, что возвращаюсь к дому.

Я продвигался вперед с опаской, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы прислушаться. Так зашел я, наверно, на сотню ярдов, когда заслышал за своей спиной слабый звук. Я замер, чтобы прислушаться, сердце гулко билось в груди. Шум становился отчетливее, он быстро приближался. Теперь я уже четко слышал мягкую поступь приближающихся ног. Испуг немедленно заставил меня неподвижно застыть; не зная, куда идти, вперед или назад, и не другого, лучшего решения, я привалился к стене и, держа свечу над головой, с ружьем в руке, стал ожидать судьбы, кляня дурацкое любопытство, завлекшее меня в такой переплет.

Долго ждать не пришлось, через несколько секунд во тьме блеснули два глаза, отражая свет горящей свечи. Правой рукой я приподнял ружье, быстро навел его. И тут с оглушительным лаем, пробудившим громоподобное эхо, на грудь мне прыгнул Рыжик. Как ему только удалось спуститься по такому обрыву. Нервно оглаживая пса, я замети, что шерсть его сочится влагой, должно быть, последовав за мной, он свалился в воду, откуда было уже не так трудно вскарабкаться к подножию хода.

С минуту выждав, чтобы успокоиться, я отправился дальше. Рыжик следовал за мной. Я был рад, что старый друг присоединился ко мне; ощущая за своей спиной его шаги, я уже не так сильно боялся. К тому же я знал: чуткие уши собаки намного раньше меня самого обнаружат любую тварь в той тьме, что меня окружала.

Некоторое время мы медленно продвигались вперед, подземный ход по-прежнему уводил нас к дому. Вскоре я решил, что мы оказались под ним, если уже не зашли дальше. Осторожно ступая, я прошел еще около пятидесяти ярдов и остановился, подняв свет повыше… как оказалось, к счастью: ибо едва ли не в трех шагах от меня тропа исчезала и на месте ее зияла бездна, повергнувшая меня во внезапный ужас.

Осторожно я приблизился к краю ее и заглянул дальше, но ничего не сумел увидеть. Я подобрался к краю прохода, чтобы посмотреть, не сворачивает ли тропа. Здесь, возле стены, я обнаружил, что вперед ведет узкий карниз шириной около трех футов. Я опасливо ступил на него и чуть ли не сразу пожалел об этом: буквально через несколько шагов тропа исчезала, превращаясь в едва заметный уступ. По одну его сторону каменной стеной к незримому своду пещеры вздымалась скала, по другую зияла пропасть. Я не мог не подумать о том, насколько беспомощным окажусь теперь, не имея места, чтобы повернуться, если на меня нападут сзади… даже отдачи оружия могло хватить, чтобы сбросить меня в темные глубины.